Азбука легенды. Диалоги с Майей Плисецкой

Да, теперь не устают повторять: мы такие же, мы одеваемся так же, отдыхаем так же, телепередачи у нас такие же, артисты тоже. А не такие! Потому что не хватает культуры и воспитания. Это общеизвестно, и не стоит об этом постоянно говорить. Ведь даже наши соотечественники, живущие за границей, остались в своих проявлениях советскими. Навсегда.

Есть и другие примеры – люди, не воспитывавшиеся в аристократических семьях, тем не менее внутренне чувствуют, когда и что надо говорить, стараются не обидеть собеседника.

Конечно. В какой-то степени это и постоянная внутренняя готовность воспринять новое. И в жизни, и в работе. Знаете, когда я впервые «столкнулась» с костюмами Кардена, я не все сразу поняла, но интуитивно почувствовала – это замечательно! Мне надо было проявить доверие к новому стилю и привыкать какое-то время, чтобы костюмы стали как бы мне впору, чтобы я могла с ними, с их параметрами сжиться. Они меня, можно сказать, в каком-то смысле воспитывали.

Мне кажется, вообще костюмы и одежда играют для Вас и в жизни, и на сцене существенную роль.

Грандиозную. Одежда определенным образом диктует образ жизни, речь, поведение, пластику – все.

Бывали ли случаи, когда костюмы «мешали» Вам работать?

Костюмы были не всегда удобные, ведь их шили в наших театральных мастерских. И шили, так сказать, по-советски. Но были и удобные. Раньше под костюмы шили кирасы, которые тянули, стягивали. Иногда невозможно было ни вздохнуть, ни перегнуться. Это приносило много дополнительных не удобств. А сейчас – эластик. Эластическая пачка и современные покрытия сценического пола как бы развязали ноги. Как ты одет, так ты и держишься – это очень важно всегда. Конечно, есть люди, которым все равно, как они одеты. И потом, «воображаемый» костюм – это, конечно, из области артистической – всегда принадлежит к определенной эпохе. В пачке это одно, в хитоне эпохи Возрождения уже и дышишь и ведешь себя по-другому. В истории сценической жизни балета Щедрина «Анна Каренина» интересно, что все постановки разнятся, но все костюмы «идут» от Кардена. Ведь во времена Анны Карениной носили определенные платья, очень затянутые, с турнюрами. И чтобы как-то существовать артисткам на сцене и поднимать ноги, Карден придумал большой разрез сзади и плоский бант, создававший иллюзию турнюра. Это и стало традицией.

Были ли какие-то творческие мечты, которые Вам не удалось осуществить? Или несбыточные, утопические идеи?

Мечты? Можно было еще многое сделать, но не все получилось. Вы знаете, я думаю, что это судьба. В первой половине жизни было трудно. Безумно трудно, тяжело. Потом стало легче. Дали свободнее дышать. Сейчас никто тебе, никакой репертком, не может ничего запретить. Работай с кем хочешь, где хочешь. Даже говорят иногда: чтобы духа твоего не было, поезжай на все четыре стороны. Но так все-таки лучше. Я бы, конечно, в свое время не отказалась, если бы Хичкок или Уайлдер пригласили меня сниматься в своих фильмах. Хичкок – это вообще моя стихия, потому что там всегда есть мистика. Хотя я в свое время и о комедии мечтала. Всегда мечтала. Но тогда это был бы – Уайлдер. У меня ведь так получилось, что только «Дон Кихот» в общем-то комедийный спектакль. Так сказать, просто классика немного со смехом. Но в целом, ничего особенного. Остальные партии были трагические. Так уж сложилось. Совершенно не нарочно. Вот что еще интересно: давным-давно Лиля Юрьевна Брик перевела одну пьесу, она называлась «Ангелочек». Ее хотел поставить в Театре сатиры со мной в главной роли Валентин Плучек. Там подобралась тогда хорошая компания актеров. Мы даже собирались в театре и обсуждали. Я помню Андрюшу Миронова и других. Но как-то так случилось, что ничего не случилось. Очень милая была пьеса. Вот это – туда, это я хотела. Лиля знала, что я хотела сыграть в драме, потому она, вероятно, для меня и перевод сделала.

Как вы любите отдыхать? Что для Вас отдых?

Кто как понимает отдых. Я ничего не делаю, значит отдыхаю. Если я не тренируюсь, не танцую, не езжу на гастроли – значит отдыхаю.

Вас тянет на природу?

Вы знаете, я люблю природу, но сказать, что меня так уж тянет, не могу жить без природы, было бы преувеличением. Все-таки я себя хорошо ощущаю и в городе. Конечно, на природе – там и красиво, и воздух другой. Но это с точки зрения здоровья и для пользы.

Самокритична ли Майя Плисецкая?