Читаем Азбука моей жизни полностью

Французы называют это блюдо «La grande cuisinier», то есть великая повариха, потому что вкус блюда всецело зависит от мастерства и сноровки повара.

Подавайте с рисом, зеленым салатом и белым вином, но лучше без пикантного соуса.

Терпение. Может стать второй натурой, если приучать к нему с самого детства. Самый прекрасный подарок из всех, который только могут сделать родители детям на их жизненном пути.

Тодд, Майкл. Многие его не понимают. Однако ни меня, ни его это не волнует.

Толерантность (терпимость). Приберегайте ее для детей. Важна для душевного спокойствия.

Томас, Дэнни. Мой друг, научивший меня веселить людей, и не только тех, кто любит посмеяться, но и тех, кто предпочел бы остаться дома, а не идти на представление. На солдатских касках ему удавалось барабанить не хуже, чем на барабанах бонго.

Торт. Нет ничего лучше лимонного кремового торта.

Тоска (Sehnsucht). Понятие, которому нет аналога в других языках. Тот, кто перевел его как «ностальгия», никогда не испытал настоящей тоски.

Точилка для карандашей (электрическая). Кто не обладает таковой, лишает себя большого удовольствия.

Траур. Приветствую обычай носить траурное платье. Оно внушает уважение к скорби, а вуаль не только закрывает лицо, но и гасит блеск глаз. Женщина в трауре получает внимание как раз в то время, когда она в этом нуждается.

Триумфальная арка. Структура большой выразительной силы. Взгляд на нее пробуждает во мне чувство любви и нежности, желание обнять и стать ее частью. В определенные дни в центре композиции можно увидеть знамя. Хотя Триумфальная арка находится в самом центре Парижа, она поставлена так умело, что через нее видно только небо. Вечером арка освещается прожекторами, лучи которых падают на колышущиеся знамена. Кто имел счастье хоть раз в жизни увидеть игру знамени в ветреный вечер, тот не забудет этого никогда.

Троица. Этот праздник я люблю особо. Во многих странах храмы украшаются зелеными ветками — если возможно, берез, — а детей одевают во все белое.

Туберозы. Если они стоят в моей комнате, я сплю с закрытыми окнами, ревностно сберегая их аромат для меня одной.

Тунец. Из него очень быстро можно приготовить следующее блюдо. Лук и томат тушатся на сковороде до готовности. Добавляется рыба, нарезанная кусками. Осторожно переворачивается деревянной ложкой. Добавляются соль, перец, немного сливок. Подавать к белому вину, можно к пиву.

Тушенка. Воспоминание детства, оставшееся в памяти. Мой дядюшка присылал нам тушенку с фронта в голодные военные годы. Когда смолкала перестрелка и начинали стрекотать цикады, американские солдаты швыряли своим врагам банки с тушенкой. Так, по крайней мере, писал нам кузен.

Тщеславие. Это слово должно быть вычеркнуто из словаря любви, а также из сердца и души женщины. Так много ошибок было совершено из-за тщеславия. Как слабо звучит рядом с ним голос любви!

Так же плоха и гордость, особенно когда она вторгается в сердечные вопросы. Как много мужчин и женщин решились на разрыв потому, что женщина была слишком горда, чтобы говорить о своей любви. Женщина часто призывает на помощь свою гордость, когда ей приходится страдать, считая это лучшим выходом из положения. Повторяя то, что велит ей гордость, она вынуждает мужчину говорить ей грубые слова. Все изменится, если женщина сможет оценить объективно нанесенный себе ущерб. Слезы помогают ей вернуть мужчину назад. Но вскоре опять появляется гордость, чтобы диктовать сердцу свои условия. Так женщина оказывается без мужчины, без любви, без цели. Гордость освобождает, но не высушивает слез.


У


Уайлдер, Билли. Строитель, который использует свое мастерство, чтобы выстроить подмостки и развесить на них гирлянды своих шуток и своей мудрости.

Удлинитель. Возьми с собой, если отправляешься в путешествие. Это — идеальный спутник.

Удовлетворенность. Золушка чувств.

Уитни, Бетси. Едва мы познакомились, как она покорила меня. Я вижу ее редко — на вечеринках, в театре. Если вокруг много людей, мы просто машем друг другу и расходимся. Она исполнена тепла, дружелюбия, терпимости и обладает мудростью ребенка. Когда я увидела ее в окружении детей, то поняла, что она идеальная мать. Истинная мать никогда не изменит отношения к детям при появлении посторонних. Дети молниеносно реагируют, если вдруг мать становится чужой дамой, натянуто улыбаясь или разряжаясь нелепым смехом. Еще я вспоминаю такой эпизод. Бетси сидела в комнате. Дети играли вокруг. Через окно в комнату упали лучи солнца, и вокруг ее головы возникло сияние.

Укроп. Лучшая приправа из всех мне известных. Подходит к мясу, грибам, огурцам, сметане, салату, соусу. Кто любит укроп, как я, посыпает им картофель. Может быть, это кто-то захочет оспорить, но укроп пахнет прекрасно и имеет прекрасный вкус.

Ультиматум. Я против любых форм ультиматумов, особенно в сфере чувств. Человек, их выдвигающий, безусловно, обладает более сильными позициями и стремится навязать их другим.

Униформа. Уравнивает бедных и богатых.

Усталость. «Печальная усталость ничегонеделанья». Маттье Грин.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное