Читаем Азбука жизни полностью

Иное дело истомленные своей изысканностью интеллектуалы — томные ценители рокфора и декаданса, деликатесной плесени и камамбера, зеленых цветов зла, интимнейшего устричного аромата… А дырки, дырки!

Есть гениальный мультик англичанина Ника Парка про человека и собаку, у которых дома неожиданно вышел весь сыр. И вот они не ленятся построить космический корабль, чтобы слетать на Луну нормально закусить и немного пополнить запасы. (Луна сделана из сыра, это все знают).

Что интересно: этот их поступок воспринимается как высоко одухотворенный, исполненный большого смысла.

Вечер, домашнее тепло, размеренный быт. Кресло, камин, консервативный журнал, чай, галеты, — все на месте, но чего-то не хватает… Нет сыра! Как же так? Поздно, магазины закрыты. Нестабильность, дефицит, дефолт! Так вот: мы соорудим бумажный космический кораблик, мы преодолеем все ужасы турбулентности (с четвертого раза удалось угодить спеллеру), преодолеем все опасности, но сыр мы добудем, и все тут.

Если бы они летели на Луну за хлебом, это было бы недопустимо пафосно. За виски, водкой, травой, героином — карикатурно. А вот за сыром на Луну — это нормально. Очень даже нормально.

Что важно: никакой космической романтики, никакого голубого шарика Земли на ладони, никакого счастья полета. Полет это только вынужденная необходимость. Лунный пейзаж незамысловат, но приятен. Поверхность сырной головки, не более того. Но и не менее!

Уличная торговля

Сигареты, чай в пачках, сушеные грибы в связках и маринованные грибы в банках, кашпо из макраме, разнообразная детская одежда, меховые мышки, шерстяные и пуховые платки, щетки для волос, гуталин, живые котята, щенки и черепашки, чеснок, вобла, журналы с телепрограммой, сборники кроссвордов и сборники анекдотов, мыло, маленькие бутылочки коньяка, крем для всех типов кожи, ночные рубашки и халаты, спортивные костюмы, Уголовный кодекс Российской Федерации, корейский и турецкий трикотаж, плетеные лапти для вешания их на стену в качестве декоративного украшения и лапти для ношения их дома вместо тапочек, просто тапочки, детские и, реже, взрослые шапки, портвейн, букетики крашеных бессмертников зимой и живые цветочки летом, кухонные фартуки, ухватки и полотенца, а также полотенца махровые, шампунь, проездные и лотерейные билеты, елочные игрушки, колбаса, черные жакеты с золотыми пуговицами, мелкие технические новинки, шпроты, стеклянная и фаянсовая посуда, поддельный хрусталь, вязанные крючком салфеточки, копченые куры, постельное белье, брошюра "Как избежать службы в армии", квашеная капуста в целлофановых пакетах, сами пакеты, белые и черные семечки, чурчхела, мандарины, колготки, кастрюли, — вот далеко, далеко не полный перечень того, что предлагают в Москве уличные торговцы.

Они именно предлагают прохожим свой товар, и обычно делают это весьма деликатно, без излишней назойливости, вполголоса: "А вот рейтузы. Кофточки недорогие, не желаете? Водочка-чекушечка. А вот соленые огурчики, свои".

Особый род уличных торговцев — люди с объявлениями. Это большие картонки, которые висят у них на груди, а иногда также и на спине. Некоторые, впрочем, держат свои картонки обеими руками. Суть предложения сформулирована предельно лаконично: "Импортная электроника", «Ваучеры», "Гербалайф", «Дипломы», "Подключение к Интернету", — краткий курс истории отечества.

Есть и вечные темы: «Работа», "Золото, серебро", "Тараканы".

Ураган и кризис

Это законы восприятия. Когда произносятся слова "политические прогнозы", в головах граждан неизбежно (сужу по себе и своим знакомым, которых я специально об этом спрашивала) возникают конкретные смыслы, связанные с температурой воздуха, вероятностью осадков и атмосферным давлением. Мы так привыкли: поэт — Пушкин, плод — яблоко, консолидация — общества, эмансипация — женщин, подрастающее — поколение, прогноз — погоды. Ассоциация "политические прогнозы — прогнозы погоды" неизбежно тянет за собой ассоциацию "кризис — ураганом". Я имею в виду августовский кризис 1998 года и ураган, который случился в Москве тем же летом, но несколько ранее — в ночь на 21-е июня.

Ураган поломал большое количество деревьев. Кризис сделал рубль «деревянным».

Ураган уничтожил в городе изрядную часть наружной рекламы. Кризис разрушил рекламный рынок.

Ураган сломал несколько зубцов Кремлевской стены. Кризис поставил под вопрос пребывание в Кремле его обитателей.

И ураган, и кризис подчеркнули явное неравенство «москвичей» и «россиян». Судите сами. Московский ураган долгое время был топ-новостью: подумать только, на что он покусился, — снес крышу Большого театра! В доме известного коллекционера от порыва ветра упала на пол и разбилась фарфоровая леечка 18-го века, пережившая столько войн и революций! Между тем, жителям какого-нибудь Урюпинска надо не меньше месяца передвигаться по городу исключительно на лодках и жить на крышах своих домов, как Карлсон и Пятачок, чтобы сообщение об их, урюпинском, наводнении прозвучало в конце выпуска, между культурой и спортом, — как полукурьезная новость.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза