Азербайджанские сказки

Среди кустов благоухающих роз сорок прелестных девушек танцевали под пенье соловьев. Такие красавицы могли родиться только в счастливый час.

Бахтияр обомлел, когда увидел их, и забыл про шаха, про розу и про наказ, который ему давали Перизад-ханум и Гуризад-ханум. Он стоял с разинутым ртом, пораженный красотою девушек.

Долго любовался на них Бахтияр, пока вдруг не заметил, что солнце стало клониться к закату, Тогда он прочел стих, закрыл глаза, взлетел и через мгновенье почувствовал, что ноги его коснулись земли; открыл глаза и увидел себя дома. Тут Бахтияр сразу вспомнил, зачем его посылал шах, и хотел было вторично лететь в сад Гюлистани-Ирем, но Гуризад-ханум позвала ею.

— Бахтияр! Иди сюда, посмотри, что ты принес!

Бахтияр вернулся и что же видит? Самая красивая девушка из тех, что он видел в саду Гюлистани-Ирем и от которой не мог оторвать глаз, сидела тут. Эта была Гюль Гах-Гах-ханум.

Гюль Гах-Гах-ханум взглянула на Бахтияра, рассмеялась, и в тот же миг из ее рта посыпались распустившиеся розы.

— Бахтияр, — сказала она, — возьми эти розы и отнеси шаху.

Бахтияр взял розы и понес шаху.

— Каков молодец Бахтияр! Не умер! — сказал шах, принимая из его рук чудесные розы.

Опять у шаха защемило сердце, но он не показал вида и отпустил Бахтияра домой.

Наутро пришел цирюльник, чтобы побрить Бахтияра. На этот раз он увидел, что Бахтияр привез такую девушку, перед которой Перизад-ханум и Гуризад-ханум совсем поблекли.

Побрив кое-как Бахтияра, он побежал к шаху.

— Шах, провалиться тебе вместе с троном и царством! Слыхал новость? — вскричал он. — Ты послал Бахтияра на гибель, а он привел такую девушку, в сравнении с которой те две истертого гроша не стоят!

Как только шах услыхал это, немедленно позвал везира.

— Везир, мы должны еще раз пойти в гости к Бахтияру, чтобы посмотреть на Гюль Гах-Гах-ханум.

Бахтияра опять предупредили, что к нему придут в гости шах и везир, и назначили час, чтобы приготовился к их встрече.

Но шах и везир пришли раньше обещанного часа и вошли в комнату, где увидели сразу всех трех девушек. Шах от волнения не мог есть предложенное угощение и с везиром возвратился во дворец.

— Везир! — сказал шах. — Куда бы мы ни посылали Бахтияра, он возвращается живым. Как бы придумать такое, чтобы его погубить наверняка?

— Да прибавится тебе мудрость, о сокровищница ума! — ответил везир. — Что можно тут посоветовать? Надо его послать в такое место, откуда он не мог бы вернуться.

— Куда же его послать?! — вскричал шах и топнул ногой.

— Да продлится жизнь падишаха! — ответил везир. — Мы его пошлем на этот раз за молоком кобылицы, у которой сорок жеребят. Быть может, кобылица покончит с ним.

Шах обрадовался этому совету.

Пришла ночь, а наутро опять позвали Бахтияра во дворец.

— Эй, чужестранец — сказал шах. — Я болен. Врачи советуют мне пить молоко кобылицы, имеющей сорок жеребят. Во что бы то ни стало ты должен мне достать ее молока.

— Да прибавится тебе здоровье, о сокровищница бодрости и силы! — сказал Бахтияр. — Дай мне сорок дней сроку!

Шах согласился на это и сказал:

— Смотри, если через сорок дней не принесешь молока кобылицы, я прикажу отрубить тебе полову.

Опять опечаленный вернулся Бахтияр домой. Девушки спросили его:

— Что с тобой, почему ты так печален?

Бахтияр рассказал им обо всем.

— Только и всего? — обрадовалась Гюль Гах-Гах-ханум. — Тогда будем тридцать девять дней веселиться, а на сороковой что-нибудь придумаем.

Тридцать девять дней они веселились все вместе. На сороковой день Гюль Гах-Гах-ханум научила Бахтияра заклинанию и сказала:

— Выйдешь за город, закроешь глаза, прочитаешь этот стих, после откроешь глаза и увидишь холм, а на нем крепость. Войдешь в эту крепость и увидишь глубокого старика. Он так стар, что его обернули в вату и положили в люльку. Ты смени ему вату, покачай, пусть заснет. Когда он проснется, расскажи ему о своем горе.

Бахтияр сделал так, как сказала девушка. Когда он открыл глаза, увидел себя у подножья холма; поднялся наверх и очутился перед небольшой крепостью. Он вошел в крепость и увидел там в люльке старика, обложенного ватой. Бахтияр распеленал его, переменил вату и затем укачал старика. Выспавшись, старик открыл глаза и сказал:

— Бахтияр, сын мой, добро пожаловать!

Бахтияр удивился: откуда старик мог знать его имя? И он рассказал ему о своем горе.