Азиатская книга

Вот и Янто, провожая нас, напутствовал: «Если хотите что-нибудь понять про Бали, держитесь подальше от той программы, которую навязывают всем посетителям турагентства». Мы вняли его совету — и оказались перед театральной сценой. Тот самый ваянг-кулит, кукольный театр теней, древняя душа Индонезии. Народу в зале совсем мало: ваянг-кулит не пользуется большим спросом среди туристов, а балийцы просто так в театр не пойдут; в местной традиции спектакли кукольного театра смотрят в основном на свадьбах и других больших праздниках. Мы пришли за полчаса до начала, чтобы посмотреть еще кукольную мастерскую. Эту мастерскую организовала супружеская пара потомственных далангов. Они изготавливают марионеток из коровьей кожи (на изготовление одной куклы уходит в среднем восемь-девять часов); они же и руководят театром, ставят спектакли (в труппе около десяти человек). Нам показывают процесс изготовления, объясняют разницу между яванским и балийским стилями (у яванских кукол длиннее носы и проще наряды).

Перед спектаклем нам выдают английский синопсис: спектакль, как положено, по одному из эпизодов «Рамаяны». Гаснет свет, за экраном загорается факел, начинается длинная гамеланная увертюра. Затем выходит режиссер. Вкратце объясняет, что такое ваянг-кулит и откуда он взялся (как резюмировать тысячелетнюю историю театра в двух словах?), представляет кукол: Рама, Сита, Рахвана…

Вдруг вспомнил, как, когда Соне было три годика, я устраивал ей театр теней — купил на «Амазоне» ширму, фонарь и целую коллекцию картонных кукол. Помню, там были король с принцессой, дракон, ведьма, кот, сова, медведь, белка… Мы придумывали на ходу дурацкие истории, и это было очень весело. А в индонезийском театре теней есть что-то шаманское, недаром имамы в какой-то момент пытались его запретить. И те утробные голоса, которыми «говорят» куклы, и то, как мерцает за экраном факел, бьет барабан, звенит гамелан, дрожат, двоясь и троясь, тени марионеток… Театр-мистерия, сродни колдовским ритуалам и спиритическим сеансам. Даша закрывает лицо руками, ей страшно. Лучше бы про сову, медведя и белку.

Вот, стало быть, откуда «растет» индонезийская литература: все эти безымянные персонажи из рассказов Буди Дармы, абсурдистских пьес Путу Виджаи и романа «Паломничество» Ивана Симатупанга и впрямь похожи на тени в платоновской пещере ваянг-кулита. Да и герои Курниавана, хоть у них и есть имена, тоже кажутся бестелесными, нереальными, уплощенные изображения в профиль, вроде этих балийских и яванских кукол, чьи тени дрожат и двоятся на белом экране.

Тем временем в центре города — большой праздник: торжественное открытие новой статуи. Какой-то чиновник толкает речь, группа голых по пояс танцоров сидит наготове. Движение по центральной улице перекрыто, и из‐за этого по всему городу дикие пробки. Водители машин и мопедов беспрерывно дудят. Причем сначала дудят гневно, а потом, поняв, что тут дуди не дуди, все равно будем стоять, продолжают уже просто так, от нечего делать. И вдруг начинают дудеть слаженно, в такт друг другу, собираясь в спонтанный оркестр клаксонов на манер гамеланной музыки.

* * *