Бааль Шем-Тов. Личность. Чудеса. Легенды. Учение хасидизма

Таким образом, Бешт просто по-другому расставлял акценты и порядок приоритетов, и это уже само по себе многое меняло в повседневной еврейской жизни, в самооценке простых обитателей еврейских местечек, самом их взгляде на окружающий мир.

Поэтому, когда говорят о том, что хасидизм произвел революцию в иудаизме, следует понимать, что именно под этим подразумевается. Эту революцию, скорее, можно уподобить перекраске стен в старом здании, замены в его залах некоторой мебели на более новую и современную, но отвечающую тому же предназначению. И уж ни в коем случае не перестройки самого здания, а, тем более, разрушения его несущих конструкций.

Очень точно об этом написал Гершом Шолем в своей «Истории еврейской мистики»: «В остальном хасиды, для которых то, что Тора есть закон еврейского народа и космический закон вселенной, было аксиомой, никогда в своих действиях не выходили за рамки ортодоксального иудаизма, по крайней мере, в принципиальных вопросах. Такая явная ересь, как отмена установленных часов молитвы и тому подобные акты, вызванные безудержным воодушевлением некоторых цадиков, противоречили некоторым положениям кодексов религиозного закона, но они никогда не приводили к настоящему конфликту между „Торой в сердце“ и писанной Торой»[194].

В книге «Нетивот Шалом» («Тропы мира») философия Бешта характеризуется следующими образом: «Основной свет учения Бааль-Шем-Това относится к земной жизни. Его учение — это разъяснение тайного учения Ари, да будет благословенна его память, но если Аризаль говорит о том, что относится к высшим мирам и святым сфирот, то Бааль-Шем-Тов добавляет, что все это относится также к служению Б-гу простого еврея в низшем мире… При этом учение Бешта — это целостное учение, относящее ко всем мирам; как связи самого верхнего мира со всеми мирами снизу, так и связи самого нижнего мира со всеми мирами сверху. И в каждом еврее, поскольку он еврей, есть доля Божественного начала, поднимающая его вверх с самого дна и позволяющая ему осветить самые темные уголки своего сердца светом Господа нашего благословенного. Учение Бааль-Шем-Това учит нас пути, по которому можно поднять этот свет у каждого, даже самого простого что ни на есть еврея…»[195]

Из всего вышесказанного становится понятным, почему Бешт с такой симпатией относился к простым евреям, считая, что именно они призывают благосклонность Всевышнего ко всей общине, а также гневался, когда кто-либо дурно говорил о евреях вообще и о простых, не очень ученых евреях в частности.

Об этом, в частности, рассказывает история, случившаяся в городке Олыка[196], где Бешт однажды проводил субботу, и в тот же день в городок приехал бродячий проповедник (магид), который днем стал читать обычную для того времени проповедь — с обличением евреев в различных грехах, в том, что они слишком мало времени уделяют изучению Торы, и из-за этого на них якобы и обрушиваются кары небесные. Бешт, послушав проповедь, рассердился и вышел из синагоги. Узнав, как Бешт воспринял эту проповедь, стали разбегаться и остальные прихожане, и вскоре синагога совсем опустела.

На следующий день магид явился к Бешту, чтобы выразить свое почтение, и поинтересовался за что тот так на него рассердился. Бешт встал со своего места и со слезами на глазах сказал: «Ты дурные вещи говоришь о сынах Израиля! Знай же: простой еврей весь день ходит по рынку, а под вечер, когда начинает темнеть, пугается и говорит: „Горе мне, я минху прозеваю!“. Заходит в какой-нибудь дом, и молится минху, и не понимает ни слова из того, что говорит, однако же серафимы и офанимы трепещут от этого».

* * *

Но одновременно эта концепция закладывала и представление о цадике — праведнике, «Ребе», которому дано подняться на более высокие ступени духовности, чем людям, слишком погруженным в будничные заботы, и стать своего рода связным между ними и Всевышним.

По Бешту, есть два типа людей.

«Есть люди, которые ведут себя согласно природе этого мира, не стараясь сделать что-либо сверх положенного ведь слово га-тева, „природа“ имеет ту же гематрию, что и Имя Творца Элоким, которое проявляется в законах этого мира. Так они ведут себя по отношению к Творцу, и так же они ведут себя по отношению к людям. Так относятся к ним и свыше.

Но есть и люди, которые преодолевают свою природу ради Творца и ради других людей. И они делают больше, чем положено согласно букве закона. Подобным же образом относятся к ним и свыше — делают для них больше, чем положено. И они находятся как бы выше законов природы»[197].

А вот, очевидно, та же мысль, но изложенная другим источником и чуть иначе: