Бааль Шем-Тов. Личность. Чудеса. Легенды. Учение хасидизма

Если Б-г во всем и все есть Б-г, то, как уже говорилось, в мире нет ничего и никого, что было бы абсолютно плохо. Поэтому в каждом человеке надо видеть потенциального праведника, каждый достоин понимания и поддержки. «Ни один человек не падает так низко, чтобы не иметь возможности подняться к Б-гу», — говорил Бешт. А значит, долг любого еврея — с любовью протянуть руку грешнику и помочь ему подняться.

Грешник же должен понять, что он так же близок к Б-гу, как праведник, а его падение — результат временного заблуждения, которое всегда можно исправить путем возвращения к заповедям, исполнение которых должно быть проникнуто любовью к Всевышнему.

Эта любовь, в свою очередь, и должна стать тем светом, который ведет человека по жизни и оставляет суть его существования, приносит ему радость и счастье, поскольку без нее невозможен уже упоминавшийся «двейкут» — «прилепление» к Творцу.

«Заповедь о любви к Б-гу представляется на первый взгляд трудной для исполнения — как можно заставить полюбить Его? Но на самом деле, когда человек прочно связывает себя с Торой — дорогой Творца, любовь к Нему приходит сама собой. То же самое относится к указанию служить Б-гу в радости любовь к нему принесет радость» — так передает эту мысль Бешта р. Яаков-Йосеф Коген.

В других высказываниях Бешт отмечает, что исполнение заповедей может быть движимо двумя началами: страхом перед Творцом, возможным наказанием Свыше, и любовью к Нему. Причем второй вид служения однозначно выше первого, так как именно он и вносит Божественный свет в наш мир. Но поскольку любовь — это чувство, призванное приносить радость и наслаждение, то и служить Б-гу следует в радости, а не путем аскетизма и страданий. Именно поэтому Бешт категорически осуждал речи проповедников («магидов»), нагонявших на народ страх перед Небесными карами и видевших в аскетизме лучшее средство очищения от дурных мыслей и желаний.

Поскольку в мире все пронизано Всевышним и происходит исключительно по Его воле, то дурные мысли и желания нужно не изгонять, а исправлять, возвращая к Божественному источнику тем же путем радостного служения. Последнее предпочтительнее еще и потому, что способно увлечь на пусть исправления куда больше людей, а значит и в большей степени способствовать исправлению всего мира.

«Если перед вами два врача, лечащих с одинаковым успехом, но один с помощью горькой, а другой сладкой микстуры, то кого вы предпочтёте? Конечно, последнего», — так, прибегая по своему обыкновению к аллегории, объяснял Бешт этот принцип.

В письме, адресованном р. Яакову-Йосефу, который, как мы уже упоминали, изводил себя постами от субботы до субботы, Бешт дает ему совет: «Каждое утро во время святых своих занятий приникай всем своим существом к буквам с безраздельной преданностью служения Творцу своему — благословен Он и благословенно Имя Его — и тогда усладятся суды в источнике своем, и облегчатся приговоры, а от плоти своей не отрекайся…»

Обратим внимание: Бешт отнюдь не отрицал важности изучения Торы, как это порой пытались представить его противники, как не отрицал и необходимости в соответствующих случаях наложения на себя поста или какого-либо другого вида покаяния. Наоборот: он подчеркивал, что лишь в случае усердного изучения Торы Всевышний является Себя человеку (так как это и было с самим Бештом) сверхъестественным образом, выводя его за рамки природы («а-тевы»).

О том, насколько радостное служение действие куда более угодно Творцу, чем аскеза или бездушная молитва, Бешт однажды пояснил ученикам следующей притчей:

«В Симхат-Тору утром все обычно немного просыпают из-за танцев-акафот и затянувшегося празднества в предыдущий вечер. Небесные ангелы, однако, не делают лехаим[192] в Симхат-Тору, и поэтому проснулись к утренней молитве в обычное время. Но в этот раз ангелам не нашлось чем заняться, поскольку, как написано в Талмуде, из слов Писания „При всеобщем ликовании утренних звезд, и радостных кликах всех ангелов“ следует, что „ангелы не могут петь хвалу Б-гу на небесах, пока еврейский народ не славит Его на земле“. Поэтому, чтобы занять чем-то время, они решили сделать уборку в Райском Саду.

Они обнаружили, что Райский Сад весь замусорен странными объектами: порванными ботинками и сломанными каблуками. Ангелы, привыкшие находить в Раю драгоценные заповеди — цицит, тфилин, и тому подобные вещи — никогда не сталкивались с такими предметами. Они решили спросить ангела Михаэля, Б-жественного защитника еврейского народа, знает ли он, что произошло.

„Да, — признался Михаэль, — это — мое добро. Они — остатки акафот прошлой ночи, когда евреи танцевали со свитками Торы“. Михаэль продолжил считать и складывать изодранные ботинки, раскладывая их по общинам: столько и столько-то из Каменки, столько и столько-то из Межерича, и т. д.

„Mетатрон, — хвалился Михаэль, говоря о самом престижном ангеле небесного суда, — связывает короны для Всевышнего из молитв еврейского народа. А я сегодня изготовлю еще более великолепную корону для Всемогущего из этих порванных ботинок!“»[193].