Баба Нюра. Мистический фольклор

– Выехали они, значит, как-то до родни, а по дороге в метель попали. Отец деда уже ругался, думал, что пропадут. И решил повернуть в одно место, помощи попросить. Они там к одной большой очень, но старой избе подъехали, так он рассказывал. А там люди всё какие-то сидели, дед их не знал. Вот они с ними посидели, хлеб преломили, переждали метель и дальше поехали. Вот так.

– Но в этой истории нет ничего мистического.

– С его слов, это они за той рекой ехали. Из старого урочища. И по рассказу получается, что это они где-то в районе Либежгоры проезжали. До нашей-то деревни ещё не доехали.

– Либежгоры? Значит, там был хутор?

– Нет, не было там никогда хутора. Ни при мне, ни при деде моём. Он сам часто рассказывал об этом и говорил, что вот был в доме, а дома-то и нет там никакого.

– Ничего себе.

– Вот к кому они там заезжали да с кем хлеб преломили… Может, что и было там, да мы всё забыли. Да только я тебе скажу, что нет там ни брёвнышка, ни камешка из-под избы.

– Как по-вашему, это могли быть другие?

– Какие «другие»?

– Ну, те, что мучали бабу Саню, когда она на Либежгоре заблудилась. Те, что покоя ей не давали.

– Не знаю, может, и те, а может, и другие. Я о том, чего не знаю, стараюсь не говорить.

– Скажите, а никто и никогда не находил там кости человеческие? Следы каких-то могильников или захоронений?

– Нет, не слышал ничего такого.

– А может быть, там холмы или горы есть, которые я не смог найти?

– Не знаю, может, и есть.

– Вы весь лес исходили. Неужели не приметили бы?

– Может, и приметил бы, а может, и забыл бы.

Протокол № 50. Про фото покойников на пиру

Информатор № 1.1

– А доводилось ли хоть раз слышать, как баба Саня хлебушек под стол крошила?

– Да-да, что-то такое говорили. Сейчас вот припоминаю. Так вот спрашиваешь, я и теряюсь, не знаю, что сказать. А как начнём говорить, то сразу на ум это всё приходит.

– Под стол крошила, чтобы кого-то там кормить.

– Да, что-то рассказывали. Что в дыры хлеб крошила, словно кормила кого-то, что ещё чего-то чудила.

– А что ещё чудила?

– Вот припоминаю, что фотокарточки доставала она, вроде такое рассказывали.

– Это как?

– Ну, просто брала фотокарточки старые, где деды да бабы были, и расставляла их.

– А где расставляла?

– Говорили, что на стол ставила и посуду накрывала. Словно пир всё какой-то справляла. Всё ждала гостей всегда.

– Пир с фотокарточками справляла?

– Ну да, достанет всех покойничков, расставит на обеденном столе и сидит, общается с ними, словно с живыми. Посуды им поставит, чашки, тарелки.

– Это у неё такие приступы были или постоянно происходило?

– Ну, это я уже не знаю. Вот что вспомнила ещё. К соседям она ходила частенько посуду брать. Вот эти тоже жаловались, да.

– А на что жаловались?

– Соседка жаловалась, она к соседке ходила. Говорит, придёт и посуды просит. Говорит, что гостей ждёт, а тарелок и чашек не хватает. А ведь и не было никаких гостей. Родные придут домой, а у неё опять фотокарточки расставлены, а сама она сидит одна за столом и сама с собой разговаривает.

– Такое было не раз, значит?

– Не раз, конечно. Первое время соседка ей сначала давала посуду, а потом уже жаловалась, не хотела ей давать, видимо. Я помню, что всё такое рассказывали. Что-то чудное. А что именно, сразу и не вспомнишь ведь.

– Видимо, этот пир, на котором она была, не отпускал её?

– Ну, наверное. Видишь, что-то ей привиделось – и всё. Как пластинку заело в голове и не отпускает.

– Может быть, получится вспомнить ещё какие-то примеры её странного поведения?

– Не знаю. Так вроде всё рассказала, что в этот раз вспомнила. Я ведь в то время вообще в деревне не жила: в городе работала.

– Я слышал, что всё время ходила и бубнила себе под нос, словно с кем-то разговаривала. Всегда руками махала перед собой, словно отгоняла кого.