Бабье царство. Русский парадокс

Правда, любимый ею Монтескье не очень благоволил к России. Он считал Россию обреченной на деспотию из-за бескрайней территории и византийско-татарских традиций власти… Что ж, она… согласна с ним! В своем «Наказе» она объясняет, что бескрайняя территория ее державы требует единственно возможной формы правления – самодержавной монархии, «ибо никакая другая… власть не может действовать сходно с пространством столь великого государства…». Но, в отличие от Монтескье, Екатерина не видит в этом ничего дурного. Нужен лишь просвещенный правитель, для которого главное – «блаженство каждого и всех». Просвещенная монархия существует не для того, чтобы отнять свободу, а для того, чтобы ее защищать. Ее «Наказ», начиненный мыслями Монтескье, к ее восторгу, был запрещен во Франции – таким он оказался передовым.

Правда, не совсем понятно, что такое «блаженство каждого и всех» и «равенство всех граждан» перед законом, если более половины населения страны, крепостные рабы, знают лишь один закон – волю и кнут хозяев.

«Великая и премудрая Матерь Отечества»

В Грановитой палате Кремля, помнившей Царя Алексея Михайловича, она собрала депутатов Уложенной Комиссии.

Под древними сводами собрались представители от сословий дворян, городского населения и свободного крестьянства. Естественно, половина населения страны – крепостные рабы – не была представлена в этом передовом зале. Екатерина прочла присутствующим свой «Наказ». Люди тогда были очень чувствительны. И многие депутаты прослезились от мудрости и, главное, доверия Императрицы. В результате обсуждение «Наказа» началось с дискуссии о том, как прославить Императрицу, разрешившую подданным самим писать законы, и что написать на памятнике, который непременно следует ей поставить. После горячего обсуждения придумали надпись: «Екатерина Вторая, Великая и Премудрая Матерь Отечества». Вышло славно!

Но она ответила депутатам, как и положено просвещенной Государыне: «…Великая – о моих делах оставляю времени и потомству беспристрастно судить, Премудрая – никак себя таковой назвать не могу, ибо один Бог премудр, и Матерь Отечества – любить Богом врученных мне подданных я за долг звания моего почитаю…» Ответ этот дословно был занесен в книгу заседаний Комиссии. Вольтер был в восторге и от ответа, и от передовых намерений августейшей почитательницы. Но просил Екатерину учесть его возраст и поспешить, чтобы он успел насладиться результатами работы Комиссии и смог рассказать о них на небесах Петру Великому… Она же попросила не торопить ее, ибо работа будет нелегкой – платье должно быть впору всем классам.

Насчет нелегкой работы она писала правду. Здесь была ее трагедия. Во время работы Уложенной Комиссии она решила проверить главное: можно ли хоть как-то ограничить, ввести хоть в какие-то гуманные рамки наше варварство – крепостное право? Что такое русское крепостничество – ей продемонстрировали при вступлении на трон.

Богомольная серийная убийца

Жестокость помещиков в деревне процветала. Причем поместья повторяли Петербург – резко усилилась роль женщин-помещиц. Но помещицы отличались не только в руководстве помещичьим хозяйством – они преуспевали в зверствах. Сколько их было, звероподобных, часто попросту психически больных, помешавшихся от вседозволенности – права распоряжаться жизнью и смертью людей, несчастных крепостных рабов! Если и всплывало наружу злодеяние этих людоедок, то взятка немедля гасила уголовное дело. Но одной из мучительниц не повезло…

Ею была Дарья Иванова, в замужестве Салтыкова. Салтыковы – одна из влиятельнейших русских фамилий, состоявшая в родстве с царской семьей и со знатнейшими родами Империи. В двадцать шесть лет Дарья Салтыкова осталась вдовой и полноправной хозяйкой шести сотен крепостных.