Бабья доля

Тихо шепчутся страницы,
в лампе горбится фитиль…
В дальний путь за Синей Птицей
вышел маленький Тиль-Тиль.

Окна настежь, двери настежь,

словно вдаль из-за угла
за большим крылатым счастьем
ночь мальчишку позвала.

Словно был за темной дверью

путь к заветному гнезду,
словно птица в синих перьях
ждёт его в своем саду.

Тихо шепчутся страницы

синей стаей легких птиц…
На подушке сон гнездится,
не поднять уже ресниц.

И пускай ему приснится,

что лежит у ног его
дальний путь за синей птицей,
птицей детства моего.

5

На окне в геранях тонко-тонко
солнце перепутало лучи.
За окном больничная трёхтонка
и на ней – знакомые врачи.

Были все какие-то другие;

стыл обед в кастрюлях на шестке.
Синий том «Военной хирургии»
спрятался в отцовском рюкзаке.

Мама становилась всё бледнее.

Грузовик сигналил со двора.
Из-за окон крикнули:
– Пора!..
Стало всё яснее и страшнее.

Громкие тяжелые рыданья,

всё слилось, ни взгляда, ни лица;
кто-то крикнул:
– Дочка, до свиданья! —
голосом любимого отца.

Отмелькала лугом Волчья Яма.

Грузовик скрывается за рвом…
Никогда не плакавшая мама
слёзы вытирала рукавом.

Встала у открытого окна,

плача и других не утешая,
и сказала медленно:
– Война…
Хорошо, что ты уже большая…

1948

О первой любви

Инне Гофф

1

Тесный мир для девочки просторен.
Все шаги и быстры, и легки.
Девочке хотелось, чтоб Печорин
вдруг в неё влюбился от тоски.

Девочка не ведывала горя,

Глядя в мир из детского окна.
А большие воды на Печоре
не дают заглядывать до дна,

скрадывают отзвуки и краски,

сглаживают камни и пески…
Девочка придумывала сказки
и мечту – влюбиться от тоски.

Девочка, открой окно пошире,

не кричи, не плачь и не зови!
Ты поймешь в невыдуманном мире
силу не придуманной любви.

2