Бабло пожаловать! Или крик на суку

— Я не улыбалась, — ответила она, протягивая гостю кусочек выпечки, — когда у меня, до Веры, было две беременности.

Ошеломленный ответом, Рамсес чуть не выронил выпечку из рук.

— Мы с Дэвисом, — продолжала Юля, — сильно хотели ребенка, и тогда моя врач— гинеколог помогла мне. Она приходит к нам в церковь. Врач сразу предупредила, что у меня большая вероятность родить ребенка с синдромом Дауна, поэтому мне надо было пройти все обследования на выявление нарушений плода во время беременности — это я запомнила дословно и не забуду. Но мое первое положение на ранней стадии само закончилась выкидышем и, думаю, это получилось потому, что мои бабушка и дедушка были против. А больше всех тогда ругалась прабабушка Дэвиса. От этих стрессов я сильно уставала.

— Но, я так понимаю, прабабушка Дэвиса не знает, что у нее родился праправнук?

— Надеюсь, когда доча подрастет и станет еще красивее, мы их познакомим, а слов уже не надо будет говорить. Когда же я забеременела во второй раз, мы уже никому из наших не сказали. Но плоду поставили диагноз — синдром Дауна. Как у меня и Дэвиса. Тогда мы с Дэвисом много плакали, а когда мы решились на аборт — это решение далось нам ужасно болезненно. К счастью, я оказалась в положении в третий раз. Теперь, у нас есть красивая девочка. А вместе с ней в доме прибавилось благодати — Вера же улыбается, как и я, — пояснила она, ласково поглядев на дочь, чей детский голосок тихо, потому неразборчиво вел беседу от имени куклы с другими игрушками.

— Я не помню, чтобы я слышал о каких-то историях, которые меня впечатлили, но… — не закончив фразу, он растерянно замолчал, а, улыбнувшись, добавил: — впрочем, сейчас я вообще мало что помню.

— А как это, когда ничего нельзя вспомнить?

Рамсес пожал плечами.

— Ну, собственно, — сказал он, жуя, — и сравнить-то мне не с чем. Я не помню свое имя, да и других имен тоже. Не сохранилось в памяти, как Дэвис привез меня к себе домой и, в общем, чтобы не спросили, я обо всем забыл. А так, в беседе, я о чем-то знаю, многое понимаю и даже ведаю значение некоторых слов… Но в целом… Вот такое мое соприкосновение с прошлым, — так подытожил Рамсес. Он вновь пожал плечами, но теперь улыбнулся, а после сделал глоток ароматного чая.

— Что же Вы сегодня услышали незнакомое?

Он поднял глаза и посмотрел на улыбчивую Юлю, вспоминая. Сказал же Рамсес о первом, что пришло на ум:

— Допустим, я забыл, что надо молиться перед едой, и совершенно вылетело из головы, что за это я отправлюсь в ад! Хорошо, прабабушка Дэвиса мне напомнила и теперь я снова это делаю, вот только мне придется заново молитву выучить.

— А может, Вы не забыли, а просто никогда этого не делали?

В этот раз он весьма глубоко задумался.

— Да, да, — вторила Юля, размышлениям Рамсеса, — правда, это может так быть. Вы делали что-то одно и вовсе другое, а, вот, молиться перед едой — Вы с этим не жили.

— Постойте, Юля, а что, можно кушать и без молитвы? Прабабушка Дэвиса сказала, если не крестить еду, Бог обидится, а там мне и до ада недалеко, чтобы туда угодить. Где, как я понял с ее слов, невообразимо страшно.

— Ой, я так вот Вам и не скажу. Но, знаю, что многие живут по-другому и по всякому бредут к вере. Некоторых я даже такими видела в церкви: они столбиком стоят перед иконами, шепчут молитвы, но воровато всегда оглядываются. Помимо них, есть люди, кто жизнь проживает, но так и не дорастает до молитв перед едой. А кто-то ползет в вопросах церковных со своей скоростью. Вот, я. До Дэвиса и знакомства с отцом Велоретом, я тоже никогда с бабушкой и дедушкой не молилась до того, как кушать. Они же мне пояснили и я теперь, и Вера — мы не можем не помолиться перед едой, — с заботой и строгостью в голосе заверила Юля.

Рамсес озадачился. До этого он выслушал прабабушку и подумал, что, с потерей памяти, просто многое забыл из своей, когда-то нормальной, жизни. Теперь же ему надо было понять, как он себя вел хотя бы перед той же едой.

— Вам к отцу Велорету надо. Он хороший. Он всем помогает. Он самый лучший друг для нас.

— Ну, да, возможно — мне надо с ним увидеться. Вообще-то, до этого, я думал, что Дэвис мне поможет. Если, нет, тогда посмотрю.

— Да, Дэвис помогать любит и умеет.

— Как вы познакомились?

— Я пришла петь в хор, а он там уже пел. Это давно было.

— А Ваши родители, они, где сейчас? В моем с Вами разговоре прозвучали только бабушка с дедушкой.

— Сейчас — не знаю. Как мне рассказывали бабушка с дедушкой, когда я родилась, я ничем не отличалась от других малышей. Только потом могла плохо говорить. Но мои родители старались, чтобы я начала разговаривать и у них многое получилось, а в два года врачи им сообщили, что я больна.

После этих слов, на мгновение, грусть пробежала у нее по лицу и Юля перестала улыбаться, но, заговорив, радость вновь появилась: