Бабочка-оборотень и Чёрный Герцог

– Конечно! Хотите, я перечислю, кто входит в семейство герцога Доффа? Папа как раз недавно казнил герцога и его третьего сына, так что перечислять не так много.

– Спасибо, не надо, дорогая принцесса, – сказал герцог.

– А за что его казнили? – не сдержал любопытства казначей.

– Он ошибся, сделав ставку на слухи о глупости нашей принцессы, – ответила я.

– Если это только слухи, то зачем вводить такую должность, как Голос? – вступила в бой Габриела. – Никогда ни о чём подобном раньше не слышали!

– Подозреваю, госпожа Костини, что вы о многом не слышали и не знаете. Что же касается моей должности, то наша принцесса отличается деликатностью и хорошим воспитанием. К тому же королевский статус не позволяет ей ронять себя пререканиями с кем попало. Но так как некоторые люди принимают деликатность за слабость, отвечать им всё-таки надо. Вот тут я и вступаю.

Я постаралась улыбнуться ей как можно слаще голливудской улыбкой, демонстрирующей все тридцать два белых крепких зуба.

Габриэла отступила, но воссоединиться с рыбкой мне не удалось. Заговорила зануда шатенка, племянница казначея Дандоло:

– Я всё же не понимаю, как можно не знать такого гения, как Де Эстидо?!

– Очень просто – писателей много, а принцесса одна. Всех знать невозможно, – мне хотелось побыстрее прекратить этот бесполезный спор и вернуться к великолепным творениям здешнего повара. Я трезво оценивала наши с принцессой шансы: на интеллектуальную дуэль мы пришли без оружия.

– Так говорят лишь те, кому не хватает ума, чтобы оценить прелесть чтения! – решила добить нас леди Катарина, учёная племянница казначея. – Назовите мне любого хорошего писателя, и уверена, я найду, что о нём сказать.

Такого открытого хамства я спустить не могла, хотя и оспорить её слова было сложно. Со здешней литературой я незнакома – лишь недавно с помощью Окки освоила местный алфавит и чтение. Но и отступить перед этим вызовом не могла. Придётся немного сжульничать:

– Александр Сергеевич Пушкин!

Зануда-шатенка на мгновение опешила, а затем уверенно произнесла:

– Такого писателя нет, и никогда не было! Это просто набор пустых звуков.

– Ошибаетесь! Если вы о нём никогда не слышали, это не значит, что такого автора никогда не было. В своих землях он общепризнанный гений!

– Леди говорит правду, или, во всяком случае, верит в то, что это правда, – встал на мою сторону герцог. Ему тоже надоел этот литературный диспут.

«Ничего себе! Он может определить, когда врут? Надо будет быть осторожней», – подумала я.

– Тогда пусть приведёт нам что-нибудь из этого …Пуссино, чтобы все убедились в его гениальности, – продолжала упорствовать леди Катарина.

– Он был гениальным поэтом и писал на своём языке, поэтому на этом его строки не прозвучат.

– Тогда просто перескажите сюжет любой его книги, если, конечно, сможете, – Катарина уже чувствовала себя победительницей.

– Хорошо! Три дня купеческая дочь Наташа пропадала…

– Фи! Про купца! – презрительно фыркнула рыженькая дама. – Он, наверно, и сам купец. Не удивительно, что никто про него не слышал.

– Во-первых, и сын купца может быть гением! А во-вторых, Александр Пушкин был из древнего аристократического рода своего королевства. Он писал и про царей, королей, принцесс и рыцарей. Просто эта история короткая, вот я её и вспомнила.

– Тогда это действительно смело – писать про купцов! – вмешался какой-то незнакомый мужчина. Судя по тому, как притихли леди, какой-то признанный ценитель литературы. – Продолжайте, прошу вас, баронесса.

И я продолжила. Народ здесь с жанром детектива ещё, похоже, знаком не был, и история, гдеесть и загадка, и красавец жених, и свадьба, слушалась с таким интересом, что я и сама увлеклась. Вместо краткого пересказа выдала текст почти дословно, расцветив деталями. Так что когда я подошла к моменту «Злодей девицу губит, Ей праву руку рубит», дамы побледнели и даже некоторые кавалеры охнули.

Граф Лаэрто, сидевший рядом со мной, отец двух дочек, принял историю особенно близко к сердцу. Он был темнее тучи и потянулся рукой к эфесу отсутствующей на пиру шпаги.

Видя такое внимание слушателей, я вошла в раж и для ключевой любимой фразы даже привстала с места:

– А это с чьей руки кольцо?! – воскликнула я и ткнула пальцем в казначея, который как раз в этот момент подносил вилку с кусочком рыбы ко рту. Перстень на его пальце сверкнул кроваво-красным огоньком и невольно привлёк моё внимание.

Оказавшись внезапно в центре взглядов, казначей подавился и закашлялся. Племянница старательно застучала его по спине. Когда тот, наконец, прокашлялся, герцог с ласковой вкрадчивостью повторил мой вопрос:

– Так это с чьей руки кольцо? Что-то я у тебя раньше его не видел. Такой уникальный камень я бы запомнил.

– Это подарок, Ваше Высочество!

– Чей и за что?

Казначей бледнел, краснел и смотрел на герцога, как кролик на удава.

– Не будем утомлять наших гостей. Капитан! – откликаясь на зов герцога, словно прямо из теней выступил офицер стражи. – Проводите казначея в мой кабинет. Вопрос с перстнем я проясню после ужина.