Бабочка, выкованная из стали

— Сереге Иванову, чтобы такую машину купить, надо четыре года вкалывать старшим опером и при этом не пить, не курить, не есть, чтобы накопить… — И тут же заглянул в глаза: — Может, откроешь мне тайну золотого ключика? Или тебе стыдно признаваться, что поделился с ребятами своей премией?

— Успокойся, — отмахнулся Игорь, — будет и на твоей улице премия.

Секретарша не стала подниматься со своего креслица, чтобы поприветствовать его, как она это делала при появлении полковника Жаворонкова. Просто поздоровалась и сообщила без всяких эмоций, что Гончарову звонили из городского управления Следственного комитета…

— Кто звонил? — поинтересовался Игорь.

— Из приемной Евдокимова, — спокойно ответила Вера. — Его помощник попросил, чтобы вы, когда появитесь, связались с Иваном Васильевичем, потому что он уже на месте с восьми утра, — секретарша посмотрела в сторону настенных часов, — а у нас уже начало десятого.

Номер приемной Следственного комитета Игорь узнал из справочника. Позвонил, и ему ответил мужской голос, попросивший представиться, а потом уже ответил сам руководитель городского управления.

— В двух словах, — сразу обозначил Евдокимов непродолжительность разговора. — Вы еще не обдумали мое предложение о переходе в Следственный комитет? Сейчас самое время: у нас освобождается место заместителя начальника первого управления… Вы как?

— Первое управление — это по раскрытию особо важных дел по преступлениям против личности и общественной безопасности?

— Именно, — подтвердил генерал-майор юстиции, — через год станете начальником следственного управления. А это уже генеральская должность… Карьерный взлет: кабинет, своя приемная, секретарь, спокойная работа.

— Да мне не нужна спокойная работа, — возразил Гончаров, — меня замом начальника РУВД сделали, а я все равно на место преступления мчусь. Потому что не могу без этого… Да и ребята, которых я обучал, без меня зачахнут…

— То есть вы отказываетесь от моего предложения?

— Пока отказываюсь.

— А другого раза может и не быть. Подумайте до конца дня, пока…

— Погодите! — успел крикнуть подполковник.

— Все-таки согласны?

— Нет. Просто хочу попросить помощи и содействия. В Омском следственном изоляторе уже больше года находится пожилой заслуженный человек… У него и со здоровьем неважно.

— Так чем я могу помочь: вы же сами сказали, что это в Омске.

— Так это житель нашего города, бывший проректор Промтеха, которого задержали в аэропорту более года назад: ничего толком не предъявили. Вернее, обвинение зиждется на показаниях директора Омского филиал университета, которая даже не смогла опознать его на очной ставке. Ей подсказывали сотрудники тамошнего следкома, на кого надо указывать, однако адвокат…

— Так что я, по-вашему, должен сделать, если судья оставил подследственного под стражей? Конечно, такое решение вызывает определенные вопросы. Но они по другому ведомству.

— С судейскими я уже поговорил. Хочу сам слетать в Омск и поговорить с Дроздовым, если меня к нему допустят. Но я постараюсь пробиться, скажу местным следакам, что в рамках расследования другого дела мне надо его допросить.

— А я, со своей стороны, позвоню омскому коллеге, — пообещал Евдокимов, — узнаю, что он сам по этому поводу думает, и попрошу, чтобы он посодействовал майору Гончарову.

— Подполковнику, — поправил Игорь.

— И еще раз подумайте над моим предложением, — напомнил Иван Васильевич, — я ведь тоже не представлял, что стану кабинетным работником — все на земле, да на земле.

Он сделал паузу, а потом продолжил:

— Так что сотворил этот ректор, что в него так вцепились мертвой хваткой?

— Директор местного филиала Промтеха попалась на хищениях и не нашла ничего лучшего, чем сказать, что действовала по наущению и едва ли не под телефонными угрозами бывшего ректора Дроздова, который заставил ее снимать со счетов филиала деньги и отдавать ему. Ущерб составил почти два миллиона рублей.

— Удивительно! — произнес Евдокимов. — Удивительно, если не сказать больше. На основании заявления только одного человека преследуют Дроздова. Если речь идет о хищении лишь двух миллионов рублей, к которому ректор, вполне вероятно, не имеет никакого отношения, тогда непонятна активность, с которой за дело взялись мои коллеги. У нас, как известно, люди попадали на хищениях сумм куда больших и вылезали сухими из воды. Может быть, только какой-нибудь мизерный штраф. А тут вдруг какая-то тетка попалась, сказала, что отдала человеку, знакомство с которым не может даже доказать. Это же просто оговор.

— Но, может, ей посоветовали так говорить? — предположил Гончаров. — А кто посоветовал? Вот я и хочу все это выяснить.

Едва закончился телефонный разговор, как в дверь кто-то очень робко постучал. Потом в кабинет просунулась голова практиканта Пети.

— Можно к вам на секундочку?

— Заходи!

— Да я лучше отсюда. Вы просили установить омский адрес гражданки Ковтун и номер телефона. Мы все узнали, только тут одна штука получается.

— Какая?