BAD KARMA. История моей адской поездки в Мексику

Каждый из нас мог схватиться намертво только за одну стойку зараз. Я обхватил левой рукой переднюю, Жеребец обнял заднюю стойку правой, и мы сцепили наши свободные руки. Оказавшись где-то между готовностью и ужасом, мы зависли со стороны, противоположной приближающемуся паводку, и ждали неизбежного.

– Ничего не выйдет!

– Боже, помоги нам! – взмолился я в ответ.

Глядя мимо Жеребца, я увидел, как Лось бросил свою доску в джунгли. Это было единственное, что спаслось от потока воды и мусора, врезавшегося в берег и поглотившего все вещи, которые мы перенесли на более высокую землю. Жеребец не видел, как это произошло: его внимание было сосредоточено на том, чтобы рассчитать время нашего собственного удара о воду. Он делал глубокие вдохи, готовясь задержать дыхание как можно дольше.

Поток рванулся вверх, прежде чем обрушиться достаточно сильно, чтобы выбить из нас дух. Автобус приподнялся и перевернулся на бок, наконец-то соскользнув со своего насеста на вершине этого проклятого валуна. Нас с Жеребцом утащило под воду, но нам удалось не запутаться и не столкнуться с крупными обломками, которые плыли в переднем фронте потока.

Развернувшись в наполненной мусором воде, автобус выровнялся, но вес его двигателя снова потянул заднюю часть под воду. Каким-то образом передняя его часть оставалась над водой, и предательская начальная волна ливневого паводка заполнила все вокруг нас. Стремительный поток распахнул обе двери настежь, которые стали похожи на уши Летающего Слона Дамбо. Пока мы щеголяли этими огромными водяными крыльями, похожими на паруса, нас безжалостно тащило вниз по течению к океану. Мы заметили впереди Лося, который крепко обнимал красно-белый холодильник «Колман» мистера Рекера. Он кружился в центре яростного водоворота, который бурлил между нами и берегом реки. Я подумывал окликнуть его, но мы с Жеребцом были заняты тем, что отбивались от всевозможной плавающей грязи и обломков, которые били по голове и плечам.

Русло расширялось по мере приближения к побережью, и там поток, к счастью, разливался шире, замедлялся и начинал мелеть. Мы проплыли на автобусе больше полутора километров, прежде чем он зацепился за дно и остановился. Дождь прекратился, и казалось, что потоп был позади. В тусклых сумерках белки наших глаз и зубов резко контрастировали с красной грязью, покрывавшей все остальное.

– Полный отстой, – сказал Жеребец сквозь кашель.

Более правдивых слов еще никогда не произносили.

– Ты ранен? – первое, что мне пришло в голову спросить у Жеребца, который явно был немного не в себе.

– Нет, я в порядке, но, похоже, нам придется как-то здесь заночевать…

Отличающийся от звуков, издаваемых разным хламом, бьющимся и скребущимся по автобусу, глухой звук «тунк-скрииииии» прервал Жеребца. Это был красно-белый холодильник мистера Рекера – но Лося в поле зрения не было.

– Лось! Ты тут? Лось! – голос Жеребца был хриплым и громким шепотом: в горле пересохло от удушья грязной водой. Крикнув, он разрыдался, одновременно встревоженный, расстроенный и испытывающий боль.

– Он, вероятно, выбрался из водоворота и просто бросил холодильник, чтобы уплыть, Жеребец. Ты же знаешь, какой он.

– Да, ты, наверное, прав. Я уже не могу кричать.

Мы провели ночь на крыше автобуса, слишком измученные, чтобы делать что-то еще. С первыми лучами солнца мы увидели, что уровень воды понизился; казалось, что глубина была не выше пояса. Жеребец соскользнул с крыши и поставил ногу на переднюю правую шину, решив спрыгнуть и добраться до берега. За ночь непрекращающийся поток воды вокруг автобуса размыл песчаное дно, как отступающая волна размывает гальку на пляже. Жеребец слишком поздно обнаружил, что теперь нас окружает глубокий ров, и погрузился по плечи, прежде чем успел встать на ноги.

– Гребаное дерьмо, Оптерс! Мы снова взгромоздились на чертов холм!

– Hola! – один из жителей деревни вышел из зарослей, неся моток веревки, и вошел в воду.

– Hola! Buenos dias!

Ну, может быть, не такой уж bueno, но я чертовски рад его видеть!

Когда мы подошли достаточно близко, он бросил нам веревку, и Жеребец пару раз обернул ее вокруг стойки на крыше, прежде чем привязать. Деревенский житель отступил на берег со стороны Тиклы и привязал свой конец спасательного троса вокруг ствола кокосовой пальмы. Жеребец первым добрался до суши, а я следовал за ним по пятам. Мой ботинок остался глубоко в иле – липкая красная грязь засосала его по пути.

– Gracias! Gracias mucho! – Мой испанский, вероятно, был неправильным, и я боролся с желанием поднять мужчину и раскачать в своих объятиях от радости, как будто он только что сказал мне, что все это был плохой сон.

– De nada, de nada. – На вид ему было лет двадцать пять или тридцать, но пожелтевшие и почерневшие зубы делали его намного старше.

Никто из нас не знал наверняка, что он говорил, поэтому мы по очереди пожимали ему руку, все время повторяя: «Gracias! Gracias!»