Bad Therapy: Why the Kids Aren't Growing Up

А как насчет необъяснимых физических симптомов, например, боли? Наверняка они должны быть следствием травмы? Ученые провели тщательные исследования, чтобы выяснить, испытывают ли дети, подвергшиеся насилию, больше боли во взрослом возрасте. В одном из исследований ученые выявили детей, переживших задокументированное жестокое обращение или пренебрежение, и проследили за ними спустя десятилетия. То же самое было проделано с аналогичной контрольной группой, в которой не было зафиксировано жестокого обращения. Исследователи обнаружили, что при опросе во взрослом возрасте обе группы показали практически одинаковый уровень болевых симптомов, что указывает на отсутствие связи между жестоким обращением в детстве и необъяснимой с медицинской точки зрения болью во взрослом возрасте. Еще интереснее то, что на вопрос о том, подвергались ли они жестокому обращению, участники с болью во взрослом возрасте гораздо чаще сообщали о жестоком обращении в детстве, чем те, у кого боли не было. Другими словами, детские травмы не приводят к увеличению частоты необъяснимых болей. Но взрослые, испытывающие боль, чаще сообщают о детских травмах. Если бы исследователи полагались исключительно на ретроспективные отчеты, они бы сделали ошибочный вывод о том, что детские травмы (и, возможно, возникшие "телесные воспоминания") привели к повышению уровня идиопатической боли во взрослом возрасте.

Почему я стал наркоманом, хотя никто из моих друзей этого не сделал? Почему я испытываю необъяснимую физическую боль? Почему мой брак распался? Желание получить объяснение вполне естественно. Если ваша жизнь складывается не так, как вам хотелось бы, это не ваша вина. Что-то, что было сделано с вами в прошлом, сделало вас таким. Так начинается охота на бекасов за детскими травмами. "Воспоминания", выкопанные однажды, редко поддаются независимой проверке, и в результате теория детской травмы становится нефальсифицируемой. Если вам кажется, что вы пострадали, значит, так оно и есть.

Почему необходимо проверять или подтверждать воспоминания? Потому что события, представленные в этих плохих детских воспоминаниях, могли не произойти вовсе или произойти не так, как вы помните. Даже если они произошли, они могли не иметь для вас значения в то время. Возможно, запомнившееся событие, вычерпанное из русла вашей психической реки, никак не повлияло на вашу жизнь, пока терапевт не направил на него лупу вашего внимания, предположив, что оно способно прояснить ваши взрослые беды.

 

Королева памяти

Когда я появился на пороге калифорнийского дома Элизабет Лофтус, самого титулованного в мире исследователя памяти, она не могла найти ключи от машины. Она пригласила меня присоединиться к ней в бешеной охоте по ее безупречно обустроенному академическому жилью - кафельная кухня на камбузе, вытертые столешницы из Formica; аккуратный кабинет с книжными полками от пола до потолка, подпертый подкатной лестницей. В гараж, где, перегнувшись через водительское сиденье, я рылся в ее бардачке.

"Нам нужен эксперт по памяти!" пошутил я, после недолгих внутренних споров о том, оценит ли она это поддразнивание.

Она была достаточно любезна, чтобы рассмеяться.

(В итоге она нашла их в кармане другой сумочки. Я отвез нас на обед).

Сейчас ей за семьдесят, и Лофтус называют самой значительной женщиной-академиком-психологом двадцатого века. Ее вклад в изучение памяти регулярно попадает в списки "100 самых влиятельных авторов" в своей области, наряду с Фрейдом, Скиннером и Пиаже. И вот чему она нас научила: наша память не похожа на видеозапись событий, которые мы пережили. Это "конструктивный" процесс, подверженный изменениям и внушениям даже спустя годы.

"Память работает немного больше, чем страница Википедии", - сказала она. "Вы можете зайти туда и изменить ее - но так же могут поступить и другие люди". Интервьюеры могут заставить людей - особенно детей - поверить во всевозможные вещи с помощью наводящих вопросов. Ложные воспоминания могут быть такими же яркими и внешне правдивыми, как и точные.

"Дети более восприимчивы, чем взрослые", - сказал мне Лофтус за обедом. "Но в принципе любого человека можно провести с помощью правильного внушения. Не всех и не всегда, но любую группу людей можно заставить вспомнить то, чего не было, с помощью внушения".

В ходе своих психологических экспериментов она продемонстрировала, что люди запоминают, что автомобиль ехал на большей скорости, если спрашивающий использует слово "разбитый" для описания аварии, и даже неправильно запоминают разбитое стекло на месте аварии, где его не было. Когда Лофтус добавила стресс к своим испытуемым, она обнаружила то же самое. Военнослужащие, подвергшиеся допросу военнопленных, если их кормили недостоверной информацией, неправильно идентифицировали своих допрашивающих, а иногда называли людей, которые вообще не были похожи на их допрашивающих.