Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире

Как бы там ни было, арбам нужен был Дж. М. Пока Salomon восстанавливалась, они продолжали умолять вернуть его в компанию, а сам Мериуэзер ждал в стороне. Дерик Моган проявлял вежливость, но все понимали, что Мериуэзер ему не нужен. При этом Баффетт и Мангер дали добро на его возвращение при соблюдении некоторых условий. Мериуэзер мог вернуться на прежнюю должность, если будет отчитываться перед Моганом. Не желая работать на коротком поводке, Мериуэзер прервал переговоры и в 1994 году основал свой собственный хедж-фонд Long-Term Capital Management. Он планировал, что организация будет работать по тем же принципам, что и подразделение арбитража облигаций в Salomon. С одной лишь разницей: вся прибыль будет доставаться Мериуэзеру и его партнерам.

Один за другим ключевые сотрудники Мериуэзера покидали Salomon, переходя на работу в новые офисы Long-Term Capital Management, которые расположились вдоль береговой линии в Гринвиче, штат Коннектикут. Лишившись работников, приносивших большую часть прибыли, Дерик Моган понял, что продажа Уорреном своей доли – вопрос времени. Он начал готовиться к тому дню, когда Баффетт отряхнет прах Salomon со своих ботинок[997].

В своем письме акционерам от 1996 года Баффетт заявил, что «практически все акции» на тот момент были переоценены. Всякий раз, когда рынок был в ударе, это происходило лишь потому, что Уолл-стрит набирала популярность. В том же году Моган предложил Сэнди Вайлю – генеральному директору страховой компании Travelers – купить ту часть бизнеса Salomon, которую Баффетт сравнивал с рестораном, расположенным у входа в казино. Вайль, вероятно, до сих пор держал обиду на Баффетта за то, что тот вытеснил его из сделки с Fireman’s Fund более десяти лет назад. Кроме того, он не доверял арбитражному казино, хотя видел перспективы для глобальной сети ресторанов. Когда он купил Salomon для Travelers, некоторые сочли, что Вайль увидел в этом шанс обыграть Уоррена на его же поле. За это решение Баффетт восхвалял Вайля как гения в создании акционерной стоимости[998]. В итоге Travelers заплатила за Salomon 9 миллиардов долларов, избавив Баффетта от проблемных инвестиций[999].

В феврале 1994 года Мериуэзер, который знал, что Баффетту нравится владеть «казино», отправился с одним из своих партнеров в Омаху. Он хотел привлечь средства для запуска Long-Term Capital. Они поужинали стейками в Gorat's, где Дж. М. показал Баффетту график с различными вероятностями результатов, прибылей и убытков Long-Term. Стратегия компании предполагала получение крошечных прибылей на тысячах сделок с использованием кредитного рычага, превышающего капитал компании примерно в двадцать пять раз. По прогнозу, наибольший убыток, который могла понести Long-Term, составлял 20 % от ее активов, и вероятность этого не превышала соотношение один к ста[1000]. Вероятность более значительных убытков никто даже не оценивал.

Фонд получил название Long-Term или «Долгосрочный», потому что инвесторы оказывались в нем фактически запертыми. Мериуэзер знал: если он начнет терять деньги, инвесторы не должны изымать свои средства до тех пор, пока он не компенсирует убытки. От огромного кредитного рычага в сочетании с невозможностью полностью исключить риски Баффетту и Мангеру стало неуютно.

«Мы подумали, что эти ребята очень умные, – говорит Мангер. – Но у нас были сомнения из-за сложности стратегии и кредитного рычага. Мы опасались, что нас используют в качестве приманки: если мы будем участвовать, другие последуют за нами». Чарли также считал, что Long-Term хотела заполучить Berkshire в качестве «козла Иуды». Он рассказывал об этом, вспоминая скотобойни Омахи: «На скотобойнях “козел Иуда” обычно ведет за собой других животных на убой. В итоге такое животное проживает пятнадцать лет, а идущие за ним умирают ежедневно. Так что нас не восхитил интеллект людей из Long-Term»[1001].