Багдад до востребования

– Как ты не въезжаешь?.. – сокрушался Биренбойм, – Канада – не Заир, ее посольство на произвол судьбы не бросят. Одного имущества там на миллионы, не говоря уже о документации, которую, убежден, всю не сожгли. Стало быть, остались, как минимум, три охранника. Проинформируй «Коррида» о канадском посольстве вовремя, наших ребят на крыльце встретил бы швейцар в ливрее. Одного моего звонка в Оттаву хватило бы… А как он поступил, не догадываешься? Он их просто грохнул! Учитывая сверхсекретный характер миссии, да сугубо арабскую внешность его ребят, убежден, не стал уговаривать канадцев «потесниться». Да и кормить из ложечки, связав по рукам и ногам, – явно не его стихия. – Шеф оскалился.

– Собственно, в чем загвоздка, Дорон? – путался в мыслях помощник. – Да, Канада – дружественная нам страна. Но впервой ли Конторе? Кто когда раскопает?

Биренбойм развел руками и, слегка мотая головой, выказывал крайнюю неудовлетворенность.

– У «Корриды» нет выхода, кроме как, забаррикадировавшись, замкнуть посольство! С их физиономиями и арабским акцентом за канадцев, как не ухищряйся, не сойти! Да и, понимает «Коррида», патрули могли запомнить охрану. Тем самым резкая смена контингента опасна вдвойне. Но сидеть взаперти, по ночам высовываясь, – риск еще больший. Заметив, что здание внезапно обезлюдело, люди «Мухабарата» да и обычные мародеры могут в любую минуту вломиться. Так что, подмога, дуй в узел связи, оставив спевку Саддама с антигорбачевским заговором мне. – Биренбойм откинулся на спинку, прикрывая веки, казалось, обессилив.

Уже схватившись за дверную ручку, Рафи Замуж услышал нечленораздельный шепот, обернулся. Шеф, будто бредит: глаза закрыты, подбородок воткнут в грудь, губы торопливо артикулируют. Рафи кольнуло растормошить Дорона, выведать, что с ним. Но он даже не пошевелился, увлекаемый сбивчивой речью, которую через несколько секунд, приноровившись, жадно впитывал.

– Они видят во мне белл боя, где-то свистнувшего палочку-выручалочку, – будто плевался словами шеф. – Заштормило где – «Вперед, Дорон!», буря утихла – в замызганную щель обратно. А Дорон не волшебник по вызову, спасительная галочка статистики. Ему не только эта халупа, сам Лэнгли мал. Чем двуногие дышат, в какую повозку кого впрячь, лишь Дорон знает. Политики – чванливые, не видящие дальше своего носа бездари. Что Буш, что Мейджор, что Горбачев… Но они, оказывается, золотой фонд планеты. На самом деле дешевые побрякушки на теле потаскухи – матери рода человеческого. Сколько аэропортов названо в честь Эйнштейна, Менделеева, Нильса Бора? Тот-то и оно… А вот именами всяких властолюбцев-эгоцентриков хоть отбавляй: де Голль, Кеннеди, Бен-Гурион. Не осторожничал бы Давид, Израиль еще в сороковом, после Дюнкерка, можно было провозглашать, сбросив вместе с арабами британский гарнизон в море. Все думают: политика – стройный свод правил, пусть трактуемых творчески на сквозняке обстоятельств. Но в сути своей – хаос, месиво честолюбий и аппетитов, управляемое несколькими самородками. Такими, как Биренбойм, Константин, Шахар, натирающими своими мозолями паркет для небожителей, но прозябая при этом на задворках. – Бред вдруг захлебнулся.

Рафи Замуж хмурился. Ему хотелось то провалиться под землю – ведь миф кумира, еще минуту назад, в его глазах национального героя-бессеребренника, лопнул, то остаться, дабы вкушать мысли, его уму, рядовой лошадке разведки, неведомые. В унисон умонастроению он то отпускал, то вновь хватался за дверную ручку.

Тут, переместив голову на плечо, Биренбойм возобновил вещание:

– Рафи, порожняя башка, ты всерьез веришь, что багдадский проект – в руках господних? Скажи мне, где был Всевышний, когда треть нашего народа «выпустили» через трубу? Не знаешь? Ага, нечем крыть… Так вот, скажу тебе, московская шифровка – вчерашний день. Новость – только депеша «Корриды»… О сделке заговорщиков с Саддамом Константин сообщил мне еще в шесть утра. Этот пижон Фройка зря усердствовал. Скоро узнает, что почем. Помесит у меня на стройке бетон герой хренов. Думает нужен здесь кому. Своих стукачей – куда пристроить не знаем, города не хватит.

Рафи, зачем Костя звонил, как ты думаешь? Посплетничать, лясы поточить? Помочь коллеге по проекту, оказавшемуся для антигорбачевского заговора вдруг балластом? Костя вернул предприятие в исходную точку, пригрозив вывести из игры посла. И не издевки над случайным попутчиком ради, а чтобы в очередной раз «Моссад» поиметь. Им нужны пилоты для «Антонов» – отобрать из числа новых репатриантов.

Через Румынию тех забросят в Душанбе. Думаешь, на переэкзаменовку или ностальгия по пархатым заела? Как бы не так… Они заменят русские экипажи, будто доставляющие военные грузы в Таджикистан, но не ведающие ни сном ни духом, что конечный пункт следования – объявленный изгоем Ирак.