Багдадская встреча. Миссис Макгинти с жизнью рассталась. После похорон

— Она была всего лишь старая глупая поденщица. Так я ему и сказала. — Потом добавила: — И жуткая врунья в придачу.

— Это уже интересно. — С сияющим лицом Пуаро смотрел на супругов. — Значит, она любила приврать. Это может быть хорошей зацепкой.

— Не представляю как, — буркнула Ив.

— Моя задача сейчас, — объяснил Пуаро, — определить мотив убийства.

— Ее просто ограбили, — резко произнес Карпентер. — Вот и весь мотив.

— Н-да, — негромко сказал Пуаро. — Но так ли это?

Он поднялся, словно актер, только что произнесший ключевую реплику.

— Весьма сожалею, мадам, если я вас огорчил, — вежливо извинился он. — В таких делах приятного обычно мало.

— Да, все это было очень печально, — быстро согласился Карпентер. — И конечно, моей жене больно вспоминать об этом. Извините, ничем не можем помочь.

— Вы мне помогли.

— Не понял?

Пуаро сказал негромко:

— Миссис Макгинти любила приврать. Это очень ценный факт. А что же это было за вранье, мадам?

Он вежливо ждал, когда Ив Карпентер заговорит. Та наконец сказала:

— Да ничего особенного. То есть… я не помню.

Видимо, почувствовав, что мужчины смотрят на нее с ожиданием, она выдавила из себя;

— Так, глупости… о разных людях. Не может такое быть правдой.

Но ответом ей снова была тишина. Затем Пуаро сказал:

— Понимаю… у нее был злой язык.

Ив Карпентер чуть вздрогнула:

— Да нет… не до такой степени. Просто была сплетница, вот и все.

— Просто сплетница, — негромко повторил Пуаро. Он поднял руку в знак прощания.

— А ваша газета… воскресная газета… как она называется?

— Газета, которую я упомянул в разговоре с мадам, — ответил Пуаро, тщательно подбирая слова, — называется «Санди компэниэн».

Он умолк. Гай Карпентер задумчиво повторил за ним:

— «Санди компэниэн». Боюсь, я эту газету почти не читаю.

— Там попадаются интересные статейки. И интересные фотографии.

Пауза начала затягиваться, поэтому он поклонился и быстро сказал:

— До свидания, мистер Карпентер. Извините, если я вас… потревожил.

Выйдя за ворота, он оглянулся на дом.

«Интересно, — сказал он себе, — очень интересно…»

Глава 11

Инспектор Спенс — он сидел напротив Эркюля Пуаро — вздохнул.

— Я не говорю, что вы ничего не нашли, мосье Пуаро, — медленно произнес он. — Лично я считаю, что нашли. Но для обжалования этого мало. Страшно мало!

Пуаро кивнул:

— Да, этого недостаточно. Нужно копать дальше.

— Но как же ни я, ни сержант не нашли эту газету!

— Ну, вам не за что себя винить. Преступление выглядело совершенно очевидным. Ограбление с применением силы. В комнате все вверх дном, деньги исчезли. Почему разорванная газета среди прочего беспорядка должна была привлечь ваше внимание?

Спенс упрямо повторил:

— Я должен был ее найти. К тому же бутылочка чернил…

— Я услышал о ней по чистой случайности.

— Но ведь вы сразу взяли это на заметку… а почему?

— Только потому, что случайно услышал фразу о письме, которое она писала. Мы с вами, Спенс, пишем письма часто, для нас это не событие, а для нее…

Инспектор вздохнул. Потом выложил на стол четыре фотографии.

— Вы просили меня достать эти снимки — оригиналы тех, что были напечатаны в «Санди компэниэн». Они, по крайней мере, немного четче. Но, честное слово, боюсь, большой пользы от них не будет. Старые, выцветшие… а прически! У женщин из-за прически меняется весь облик. Хоть бы от чего-то оттолкнуться — скажем, четкий профиль или ухо. А тут — ничего! Эта шляпа-колпак, эта прическа с претензией, эти розы! Нет, проку от них никакого.

— Вы согласны, что Веру Блейк можно сбросить со счетов?

— Пожалуй. Будь Вера Блейк в Бродхинни, об этом знали бы все — ведь рассказ о своей печальной судьбе она сделала профессией.

— А что скажете об остальных?

— Времени было мало, но я узнал, что мог. Как только Крейга осудили, Ева Кейн уехала из Англии. Я выяснил, какую она взяла фамилию. Она стала Хоуп, Надежда. Символично, не правда ли?

Пуаро пробормотал:

— Да-да, в этом есть что-то романтическое. «Прекрасная Ивлин Хоуп с бренною жизнью рассталась»[178]. Это кто-то из ваших поэтов. Осмелюсь предположить, что именно эта строчка ее вдохновила. Ее, кстати, звали не Ивлин?

— Кажется, именно так. Но все знали ее как Еву. Кстати, мосье Пуаро, раз мы заговорили на эту тему, в полиции о Еве Кейн думают не совсем то, что написано в газете. Точнее, совсем не то.

Пуаро улыбнулся:

— То, что думают в полиции, — еще не доказательство. Но, как правило, хорошая основа для поиска доказательств. Так что же думают в полиции о Еве Кейн?