Багряная песнь (СИ)

«Что ты пялишься? Даже я не понимаю».

– Machanaz… – осторожно начал главный среди королевских помощников. – Смею ли спросить, почему?..

Мелькор только отмахнулся от него.

– Потому что я сказал, – холодно отрезал айну и указал двум другим слугам на Лангона. – Вы двое. С ним. Найдите место, где вас не заметят. Быстро.

Майрон так и стоял, даже позабыв похлопать по шее собственного коня, который всхрапывал и переминался. Но слуги наконец-то оставили их наедине, а пятерка топчущихся лошадей надежно скрыла от чужих ушей и глаз – подойти к Ашатаруш не рискнул бы и самый конченный идиот, потому что кобыла кусалась, как гадюка.

«Ты специально их отослал?»

– Что в этом обломке такого? – наконец спросил он, провожая взглядом слуг. – Было, во всяком случае.

Мелькор привалился плечом к боку Ашатаруш, которая мгновенно ткнулась носом ему в бедро. Перебросил через плечо длинную и толстую, ниже бедер, косу с хризолитовыми бусинами. Помял ее в раздумьях пальцами, будто упругий канат.

– Ничего хорошего, – заговорил айну тихо, но смотрел на Майрона тяжело и прямо. – Я хочу, чтобы ты разобрался, что за дрянь нашел Энгвар. Ты видел. Она меняет кровь у тех, кто ее принял. И не только.

Чужая мысль коснулась его разума как воздушный поцелуй.

«Я никому не могу верить больше, чем тебе. И ты знаешь, почему».

Ах, он действительно знал. Они оба.

Мелькор продолжал смотреть на него со всем подозрительным упрямством.

– Выясни, откуда он взял этот камень. Что это такое, что оно может, чем опасно. Что Энгвар уже натворил – и что собирается. А после – убей его и всех, кто прикасался к этому его… каранглиру. Даже если понадобится вырезать Фелуруш целиком, включая женщин и детей.

«Оно поет и лезет в голову, Майрон. Готов поклясться всеми оставшимися силами и своей короной – это не моя работа».

Он пристально посмотрел Мелькору в глаза. Прищурил свои – цитриново-желтые, как у зверя.

«Но есть что-то еще, так?»

Чем больше они находились в проклятом Фелуруше, тем меньше ему нравился день. Чего им точно не хватало в Ангбанде – так это кристаллов неизвестного происхождения, которые сверкают, как драгоценность, и что-то делают с орочьей кровью.

Мелькор выдохнул и издал тихое злое рычание горлом.

«Ого».

Майрон не припоминал, чтобы слышал такой звук от него хоть когда-нибудь.

– Я не знаю, что он уже сделал с их головами. Когда все в порядке, ты… – Мелькор запнулся, закусив тонкую губу. – Ты един. Как будто пытаешься удержать на связке поводков свору орущих чаек. Командуешь одному, в это время другого пытаются убить, у тебя словно шесть десятков рук и ты шевелишь ими одновременно, – он говорил задумчиво и отрывисто, подбирая слова на ходу. – Знаешь, что после этого бывает. Эти, после каранглира – не такие. Уже не такие. Будто ты растекаешься. Между ними нет… границ. Как лить вино в пирамиду из бокалов, – Мелькор требовательно уставился на него. – Понимаешь?

Он понимал. Майрон дернул уголком рта, не улыбаясь.

– Я бы сказал – блестяще, – мрачно заключил он.

Кони вокруг щелкнули хвостами и будто бы осуждающе вздохнули.

– Дурацкая шутка, – огрызнулся Мелькор и упрямо нахмурился.

Он коснулся его в осанвэ не речью, но образом: все равно что нежно мазнуть носом по скуле и оставить след поцелуя на щеке.

Может, и поцеловал бы по-настоящему, но не здесь. Нигде, кроме как в полном уединении за десятком закрытых дверей.

«Не сердись, душа моя».

Мелькор хмуро скользнул взглядом в сторону Фелуруша и расселины возле него – Лангон и его подручные возвращались.

– А Энгвару скажешь, что я одобрил изучение минерала. Мне это не нравится.

«Значит, в шахту не попасть. Остались раненые и планы Энгвара».

Майрон тяжело выдохнул и хрустнул позвоночником, потягиваясь над гладким каменным столом с картой рудников Фелуруша. Месторождения каранглира он так и не увидел: в шахтах случился еще один обвал, и рабочим требовалась пара дней, чтобы расчистить его и укрепить свод.

Шахта превратилась в месиво. Он видел его собственными глазами: ни шанса, чтобы там уцелели запасы хрупкого минерала.

«Скверно. Но кто сказал, что этот обвал не вызвал сам Энгвар? Но если и так – зачем?»

Пока Фелуруш давал больше вопросов, чем ответов.

Он не мог избавиться от ощущения, что вляпался в тягучую липкую паутину, которой пока не замечает.

Майрон еще раз окинул взгляд комнату, которую занял: одна из тех, что принадлежала Нэтрону, майа-целителю Фелуруша. Ничего лишнего: из теплого серого камня, впитывающего тепло большой жаровни, сделали даже мебель, но Майрона это полностью устраивало.

Всех, кто принял каранглир, он приказал привести именно сюда, в лечебницу. Орков оставили жить в общей комнате, их имена записали, но за пару дней Майрону удалось узнать немногое.