Багровое пепелище

Ответом ему было движение двух голов. Разведчики выстроились в линию, пригнулись и начали перебираться по камням через ручей. Каждый из них внимательно следил за обрывистым берегом, не появится ли там фигура в немецкой форме. Но им везло, деревушка затихла, близилось время обеда, и все оккупанты были заняты едой. По условному знаку разведчики шустро поднялись по берегу, хотя влажный от сырости грунт был ненадежным, катился под ногами, но они цеплялись пальцами за выступы и камни, подтягивались, помогали друг другу и наконец выбрались на противоположном берегу. Здесь капитан Шубин осадил их назад при попытке встать на ноги, теперь приходилось действовать крайне осторожно. До деревни оставалось всего ничего, они слышали звуки металлических ложек, что скребли миски и котелки, чувствовали дразнящий ноздри аромат еды, слышали даже голоса немцев, которые с увлечением обедали, пока к ним все ближе подбирались советские разведчики.

Шубин оттолкнулся и ползком направился к небольшим холмам, с возвышенности можно было лучше осмотреть деревеньку. Его напарники двинулись следом. Они поднялись на возвышенность, Глеб еле слышно приказал:

— Рассредоточьтесь по фронту в сто метров. У каждого свой сектор обзора, считаем количество противников.

Разведчики разделились, отползли в разные стороны и заняли позиции для наблюдения. Каждый смотрел за своим участком местности. Шубин наблюдал за тремя центральными домами. Вся деревушка состояла буквально из десятка строений, а судя по состоянию домов, гнилым доскам и проваленным крышам, была уже заброшена жителями. Две избы немцы, по всей видимости, начали разбирать на дрова, там торчали остовы домов. Один человек лениво махал топором, откалывая деревяшки, чтобы сложить их потом в поленницу. В двух центральных домах обитали люди, десяток человек в форме рядовых высыпали после обеда на крыльцо и задымили самокрутками. Во втором доме, лучше сохранившемся, отвели место для офицерского состава. Один из них, в длинном пальто нараспашку, допивал на крыльце кофе или чай, то и дело бросая внимательные взгляды на своих подчиненных. Глеб уже замерз, но он продолжал лежать и вести наблюдение. Парни по сторонам уже ерзали от нетерпения, от неприятного ощущения сырости и холода, шевелились в попытках размять окоченевшее тело. Капитан Шубин, привыкший к многочасовому наблюдению, тоже немного двигался, чтобы разогнать кровь по телу. Наконец долгое ожидание оправдало себя: офицер сначала исчез за дверью в доме, потом появился уже застегнутый на все пуговицы, в фуражке, с кобурой на поясе; рядовые при его появлении подтянулись, выстроились в ряд, затем несколько человек прошагали с автоматами в руках к двум крайним домам, оттуда вышли и отдали честь четыре человека, тоже в полном обмундировании и с оружием. «Это смена караула, — догадался Глеб Шубин. — В двух избах хранится что-то важное, а немецкие солдаты здесь в качестве охраны. Деревня заброшенная, крошечная, поэтому и рассчитывали, что ее не тронут ни при атаке, ни при воздушном налете». Разведчик на несколько минут позабыл о боли и холоде. Он следил за каждым движением солдат и офицера, чтобы запомнить, в каком порядке происходит смена охраны. Как этим воспользоваться, пока Шубин не знал, но его опыт говорил: каждая мелочь важна, чтобы потом сделать их атаку неожиданной и продуктивной.

Немецкий офицер забрал солдат, которые охраняли два дома, выстроил их строем и направился обратно к жилой части деревни. Оставшиеся караульные пошли с обходом вокруг домов. Делали они это медленно, явно с неохотой, а оказавшись вне поля зрения офицера, сразу же остановились, достали кисеты с табаком. Автоматы повисли на плечах, в руках оказались самокрутки, а охранники уселись на бревна, сваленные за домами, и принялись курить. Шубин начал уже было шевелиться, но снова застыл на своем наблюдательном пункте. Офицер после того, как оставил четверку караульных у жилого дома, превращенного в солдатскую казарму, забрал других солдат и зашагал куда-то в сторону от домов. Глебу обзор уже не позволял увидеть, куда направился караул, но он со своего места заметил, как напрягся Самсонов. Парень вытянул шею, приподнялся над выступом и пристально следил за происходящим. С другого бока Ильчук бросил тоскливый взгляд на командира, но все же продолжил лежать в укрытии и наблюдать за неспешной жизнью немцев в деревне, несмотря на неудобную позу и промерзшую землю. Хотя после смены караулов жизнь в деревушке затихла, офицер скрылся в избе и больше оттуда не показывался. Охранники лениво обошли пару раз дома и снова уселись на бревнах.