Багровое пепелище

— В Болотном русские, они захватили деревню. Я успел сбежать, я сбежал от них и по дороге направился вам навстречу, чтобы предупредить. Надо срочно доложить в штаб. Немедленно выходите из кабины! Садитесь в кузов, а я сяду на ваше место, и разворачивайте машину! Там опасно, надо немедленно доложить об атаке русских.

Молоденький военный замешкался, но под строгим взглядом офицера слез на землю. В армии Гитлера — слово офицера закон. Глеб подошел на несколько шагов, приблизившись почти вплотную. Водитель перегнулся через дверцу, пытаясь рассмотреть его со своего места.

Глеб выкрикнул:

— В кузов, давайте же! Там есть место? Что там, провизия, как обычно?

— Так точно, герр офицер.

Водитель пробормотал себе под нос:

— Что-то я вас не припомню, я не отвозил вас в деревню из штаба.

Шубин понял — пора действовать. Он выхватил пистолет и выстрелил водителю прямо в голову, тот рухнул на сиденье, заливая кабину кровью. На звук выстрела молодой ефрейтор обернулся, его рука взлетела к автомату, что висел на груди. Шубин наставил на него пистолет. Выстрел и осечка! Дуло автомата смотрело ему прямо в грудь. Тогда Глеб выкрикнул на немецком:

— Не сметь, опустить оружие! Что вы себе позволяете? Целиться в офицера — да за это расстрел!

Ефрейтор захлопал светлыми ресницами, его рот раскрылся от непонимания, что же происходит. Этим капитан и воспользовался. Он прыгнул вперед, повалил фрица на землю и вывернул автомат, так что дуло теперь уткнулось тому в шею. Щуплое тело под ним закряхтело, заелозило, немец пытался выбраться из-под навалившейся тяжести, руки вцепились в оружие. От ужаса близкой смерти у парнишки появилась огромная сила, он выгнулся дугой, отчего Глеб слетел на землю, только руки вцепились поверх пальцев фашиста в автомат, не давая развернуть ствол. Несколько секунд они боролись, пытаясь завладеть оружием, как вдруг Шубин почувствовал под пальцем спусковой крючок. Он со всей силы надавил на него, автомат выстрелил, и немец дернулся в сторону — пули разнесли ему голову. Мокрый от напряжения разведчик поднялся, выхватил оружие из рук мертвеца и кинулся к пологу кузова. Откинул ткань, затем выдохнул с облегчением, так как кузов оказался полон ящиков и мешков с провиантом, а не немецких солдат. Он оттащил трупы с дороги, сбросил их в кювет и сел за руль грузовика. Ноги нажали педали, и уже через десять минут он приехал к месту на дороге, где румыны засыпали тонким слоем грунта заминированный участок. Грузовик встретила мертвая тишина, ничто, кроме квадрата свежего грунта, не напоминало о том, что здесь только что работал целый отряд. Все бойцы успели укрыться в ямках в поле, чтобы не столкнуться с немцами. Но вместо фашиста из кабины высунулся Шубин, помахал рукой и выкрикнул на русском языке:

— Это я! Тревоги нет! Продолжайте работы.

И тут же с серой земли поднялись десятки испачканных людей, они снова бросились к заминированному участку, чтобы слоем грязи скрыть разницу в цвете и замаскировать опасное место. К грузовику уже спешил Самсонов:

— Товарищ командир, я уже думал, все пропало! — он радовался тому, что старший товарищ вернулся целым и невредимым.

— Это ты молодец, что ждал! — Шубин повернулся к Михаю. — Все готово?

Мужчина указал пальцем на снующих ребят:

— Замаскируют как следует, и все. Если машина проедет, то будет взрыв! — он показал руками, как все полетит вверх.

— Правильно, фрицам подарок от вас. — Глеб свесился из кабины. — По дороге теперь не проехать, придется через поле. Давай, Самсонов, своих ребят сюда, придется толкать грузовик. Но сначала осмотри кузов, если есть сухой паек — забирай. Боеприпасы тоже забирай, одежду. Все, что понадобится для засады, чую, недолго нам тут сидеть. Если к обеду машина не вернется, то немцы уже не продукты нам пришлют, а отряд с пулеметами и автоматами.

— Есть забрать провиант, — Самсонов ловко вскарабкался за брезентовый полог.

А капитан Шубин заговорил на немецком с Михаеем:

— Сейчас объедем заминированное поле через кювет. Потом кто-то из ваших сядет за руль. До деревни поедете на нем, там отдохнете, разгрузите машину. Поедите.

Михай кивал в ответ и при этом нахмурился, отчаянно запротестовал:

— Мы с вами! Мы против немцев! Не оставим вас!

Глеб готов был обнять румына, который хотел из последних сил сражаться против фашистов, заглаживать свою вину. Он объяснил мужчине:

— Мы верим, мы — вместе. Но вы устали, очень устали за ночь. Людям нужен отдых. Вечером я пришлю связного, и мы устроим еще одну засаду силами вашего отряда. Мы будем держать оборону вместе.

— Вместе, хотим! — упрямился Михай.

Разведчик еще раз объяснил ему, что отряд нуждается в отдыхе. И они должны воспользоваться редким затишьем, чтобы восстановить силы, а потом выступить вместе против врага. Уставший Михай наконец согласился, его ребята, вымотанные, перемазанные с ног до головы, ждали у дороги. Теперь участок выглядел обычным, не отличаясь от остальной дороги, только по краям воткнули ветки сухого ковыля, чтобы обозначить границы минного заграждения.

В кузове раздался топот Самсонова и радостный крик: