Багровый берег

Агент Пендергаст ясно дал понять, что весь профессиональный этикет должен распространяться и на Констанс, чем и объяснялось ее присутствие фактически на месте преступления. Гэвина больше интересовала она, чем то, что они могут обнаружить в номере, где, скорее всего, не найдут почти ничего. Слово «интригующая» лишь приблизительно описывало эту странную и красивую женщину. И Гэвину впервые представлялась возможность поговорить с ней наедине.

Он повернулся и сделал приглашающий жест:

– После вас, миз Грин.

– Мисс Грин, пожалуйста. Я нахожу «миз» неприемлемым неологизмом.

– Прошу прощения.

Краем глаза Гэвин наблюдал за тем, как она вошла в номер – неземная фигура в длинном платье. Констанс была такой же холодной, как ледники, и, возможно, именно это привлекало его, наряду с ее загадочным самообладанием. Гэвину понравилось ее старомодное неприятие слова «миз». Он начал рассматривать это «мисс» Грин как своего рода вызов. Он знал, что нравится женщинам, и надеялся, что, когда она узнает его поближе, он может оказаться мужчиной ее типа.

Он прошел за ней в номер историка. Здесь, как и в остальной гостинице, стояла старинная мебель, и Гэвин увидел очаровательные, хотя и видавшие виды предметы: большую тяжелую кровать темного дерева, кружевные занавеси, плетеные ковры, слишком уж потертые. За приоткрытой дверью виднелась ванная комната, которая в последний раз ремонтировалась в те времена, когда плитка вошла в моду, а потом снова стала немодной.

– Договоренность была о том, чтобы только смотреть, мисс Грин, – сказал он. – Но если вы захотите что-то взять в руки, я не буду возражать, но только сначала спросите у меня.

– Спасибо.

Криминалисты уже осмотрели номер, прочесали его мелким гребешком, их бирки и флажки виднелись повсюду. Они искали улики: отпечатки пальцев, волоски, волокна, ДНК, кровавые пятна. А Гэвин и эта дама пришли искать документы, в частности свидетельства того, над чем, вероятно, работал историк. Не то чтобы Гэвин рассчитывал найти в них какие-то наводки – он уже более или менее пришел к выводу, что это было убийство с целью ограбления, хотя и с некоторыми в высшей степени тревожными аспектами.

Он быстро оглядел комнату. Небольшая стопка книг и бумаг на столе с убирающейся крышкой. Компьютера нет. Горничная прибралась в номере, когда историк спустился пообедать за несколько часов до его убийства. Это было совсем некстати. В номере царил порядок, но заслуга ли это горничной или же свойство характера самого историка, сказать было трудно.

Гэвин подошел к маленькому письменному столу, на котором историк сложил книги и бумаги. Он вытащил свой блокнот и покосился на Констанс. Она осматривала комнату, ее фиалковые глаза не пропускали ничего.

Он перебрал книги: «Шторма и кораблекрушения в Новой Англии» Эдварда Роу Сноу, фотокопия документа под названием «Регистр пропавших кораблей за период 1850–1900 гг.» из архивов Ллойда. Из книг торчали несколько закладок. Записывая названия, Гэвин услышал тихий шорох, и через миг рядом с ним материализовалась Констанс Грин:

– Могу я взять «Регистр», сержант?

– Конечно. Пожалуйста.

Она открыла книгу на закладке и вышла из его поля зрения. Гэвин принялся искать бумажник, часы или деньги. Возле тела ничего найдено не было. Потом он внимательнее пригляделся к книге Сноу и открыл ее на закладке в главе «Таинственное исчезновение парохода „Пембрукский замок“». Гэвин смутно помнил эту историю, но все равно прочел главу с интересом.