Багровый папоротник

— Нет! — выпаливаю и отрицательно мотаю головой. — Я пойду с Марго. Вдвоем.

Слова вырываются неожиданно, но не жалею о сказанном. Смотрю прямо в яркие глаза девушки без тени сомнения, и она, переняв уверенность, недовольно кивает.

— Только, чтобы появился шанс придушить за углом, — шипит мне на ухо, проходя мимо.

Вздыхаю, принимая злость как данность, и направляюсь следом.

— Постой, — Кайс преграждает дорогу. — Я кое-что сделал для тебя.

С любопытством наблюдаю, как шарит по карманам куртки. Затем достает на свет деревянную палочку, гладкую, прямую и с незамысловатой резьбой на конце, что потолще.

— Заметил, что постоянно поправляешь волосы. — Феникс убирает мне прядку с лица. — Подумал, тебе будет удобно собрать.

— Нет слов, — верчу в пальцах подарок, подавляя восторженный визг. Нагнувшись, скручиваю влажные волосы в пучок и подкалываю, потом быстро чмокаю Кайса в щеку. — Большое спасибо!

— Будьте осторожны, хорошо?

Киваю и ухожу за Марго, она уже успела скрыться за поворотом. Догнав, равняюсь с девушкой и принимаю темп. Марго выше на голову, поэтому смотрит сверху-вниз, разумеется, не скрывая неприязни.

— Не думай, что пошла с тобой только потому, что этого захотела ты, — голос резкий и надменный. — Мне не доставляет удовольствия твоя компания.

— Тем не менее, ты здесь, — спокойно возражаю. — Значит, тебе тоже есть, что сказать.

Марго останавливается и поворачивается лицом.

— Это точно, — растягивая гласные, называет детским прозвищем. — Ро-о-ро.

— Давай без этого, — прошу. — Мы же способны вести адекватный диалог.

Марго закатывает глаза и двигается дальше, а я задумываюсь, как появилась шутливая кличка. Джейс в детстве любил мультик, в котором одну из забавных зверушек звали Зороро, и, по его словам, ребенком я напоминала ее. Мне же казалось, что меня окликали в честь судна для грузоперевозок, потому что была крупной сбитой малолеткой, и когда предъявляла Джейсу обиды, брат только смеялся и не стремился развеять подозрения.

Марго с психом пинает закрытую дверь, и ветхие петли, не выдержав напора, со скрипом поддаются. Хлипкое заграждение падает, поднимая облако пыли. Заглядываю внутрь и одновременно нащупываю выключатель. Свет не загорается, вероятно, лампочка уже непригодна или повреждена проводка, но с коридора освещения достаточно, чтобы рассмотреть просторную комнату. Марго проходит мимо, как бы случайно задевая меня плечом. Делаю медленный вдох и игнорирую провокацию.

Очередная палата на две койки с пожелтевшими простынями и изъеденными молью шерстяными покрывалами, пара тумб и штатив для капельницы. На стене телевизор с треснутым экраном и торчащими разноцветными проводами. Обвожу взглядом каждый метр, затаив дыхание, словно нахожусь в гробнице. Впрочем, от части так и есть.

— Ничего интересного. Идем дальше, — Марго выходит.

— Стой, — окликиваю. — Подожди.

Подхожу к ближней койке: пахнет сыростью и плесенью. Протягиваю руку к блестящему треугольнику, выглядывающему из-под подушки.

— Это фотография, — говорю, поворачиваясь на свет. — Тут девушка.

Разглядываю круглое молодое лицо с россыпью веснушек и глазами-изумрудами, обрамленное рыжими кудрями.

— Дай посмотреть. — Марго выхватывает рамку. — Симпатичная.

— Достань фотографию, вдруг на оборотной стороне что-то написано, — предлагаю.

Марго слушается и аккуратно вытаскивает снимок, переворачивая. Красивым острым почерком выведена дата двадцатитрехлетней давности и подпись: «Ангел моего сердца». Чернила почти выцвели.

— Так красиво, — улыбаюсь.

— Особенно, когда задумываешься, что стало с участниками этой истории, — сарказм Марго жалит, как оса.

Не замечала, сколько у них с Присциллой общего. Как ее выносит Блю? Но что поделать, объясниться нужно, и нахожу момент подходящим.

— Я люблю его, — говорю тихо и вкрадчиво. — Очень давно, Марго. Задолго до того, как ты появилась в наших жизнях и перевернула все с ног на голову.

— Так, это я виновата?

— Здесь нет правых и виноватых. Ровно как победителей и проигравших. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя паршиво, потому что любишь его так же, как я. И мне очень стыдно за то, что случилось внизу, — говорю искренне. — Я не хотела, чтобы вышло вот так.

— Я не люблю его, Рокси. — Выпрямляет спину и бросает быстрый взгляд. — Что ты знаешь об этих отношениях? Мне нравилось смотреть, как он хмурит брови, когда я в очередной раз рассказываю нелепую историю, чтобы увлечь. Или как обнимает, исключая возможность долгих поцелуев. Мне нравилось, что я чувствую рядом с ним, хоть это нездорово и…потенциально ненормально. Вот и все, — Марго ухмыляется, а в глазах стоят слезы. — Кому может понравиться чувство собственной ненужности?

— Марго…

— Не надо, — выставляет руку. — Это было эмоциональным насилием, в которое я сама себя загнала. Мне хотелось быть нужной, даже ценой унижения. Но, спасибо, глаза открылись.

Чувствую, как к горлу поднимается ком. Обхватываю себя руками и растираю плечи, разгоняя холод.