Багровый пик

А потом, вслед за своим мужем, она направилась к лифту, в предвкушении горячей ванны и, может быть… супружеского ложа.

Глава одиннадцатая

Почти сразу же после этого

Оно наблюдало.

Новобрачная стояла в ванной комнате в корсете и сорочке и вращала краны. Из одного из них вырвалось облако пара и вылилось несколько первых капель, красных, как кровь.

– Боже! – воскликнула женщина.

В этом доме нет Бога, подумало Оно. Оставь надежду, всяк сюда входящий[21].

Норовистые обогреватели по обеим сторонам ванны затряслись, трубы завибрировали со смертельной частотой, а потом раздался ужасный оглушающий звук. Звук был грубым и требовательным. После этого из крана побежала чистая и горячая вода. Не все еще в Доме развалилось и пришло в негодность. Пока еще не все.

Женщина сняла очки и положила их в раковину, после чего забралась в ванну. Вполне себе ничего штучка. Отличие – блондинка. Особенность – американка. Что-то новенькое.

В зеркале над ее очками расцвел отпечаток ладони.

Значит, сегодня ночью взглянем на невесту. На что она похожа?

#

Внизу, в посудомойне, Оно увидело другую сцену:

– Что это вообще такое? – спросила сестра. Она была озабочена, и в ее голосе слышались панические нотки. – Что она здесь делает?

– Ни малейшего представления, – ответил ее брат, регулируя пламя в бронзовом нагревателе. Ха-ха, волнуется за удобство невинной овечки в ванной. Хочет быть уверенным, что ванна горячая, так же как и вода для чая. Расставляет ловушки. Эти двое, темная парочка. Как Оно их любит. Как любит их заводить….

– Эта собака, – сестра была взволнована. На ее лбу виднелись капельки пота. – Ты же сказал, что убил ее.

Его лицо напряглось. Это что, попытка оправдаться или извинение?

– Я просто оставил ее на улице, – признался брат. – Я подумал….

– Тогда как же эта гадость смогла выжить? Как она продержалась все это время? – вслух удивилась сестра. – Скорее всего, на объедках. Как и все мы.

Теперь его лицо смягчилось и на нем появилась та любовь, которую он испытывал по отношению к сестре.

– Больше нам не придется так жить, – в его голосе звучали уверенность и обещание.

– Да неужели? – оскалилась женщина. – Деньги же еще не пришли, или я ошибаюсь?

– Нет, но уже скоро.

Сестра захлопнула печь и приготовила горячий чайник. Потом она выбрала жестянку с чаем – на этот раз не синюю – и залила кипятком заварной чайник. Затем она внимательно осмотрела чашки и отставила в сторону ту, которая была выщерблена. Вместо нее она поставила на поднос идеально подходящие друг к другу чашку и молочник. По семейной традиции чайные принадлежности были украшены перегородчатой эмалью. Изумительно. Так мало осталось истинных сокровищ.

Люсиль подошла к брату очень близко, так, как к нему, наверное, подходила его новая жена, но Томас не отодвинулся. Может быть, он слегка отвлекся, пока его сестра готовила чай, чтобы он отнес его Эдит. А может быть, испытывал чувство… вины.

Терзаемый мыслями.

– Как только она подпишет последние бумаги, она исчезнет, – напомнила его сестра. – А до этого… Постарайся больше не делать ошибок.

Ничего не сказав, но с сомнением на лице, брат убрал красную жестянку и взял поднос в руки.

#

Эдит никогда бы не подумала, что такое возможно, но она стала согреваться после того, как погрузилась в ванну, стоявшую на львиных лапах. Ванна была тщательно вымыта, и Эдит добавила в нее немного ароматических солей, которые привезла с собой. Запах роз вызвал смутные воспоминания об их помолвке. Во время церемонии она вела себя как лунатик, и сейчас ей бы хотелось вспомнить все поподробнее. В тот момент она все еще была в шоке.

За окнами завывал ветер, стекло дребезжало в круглых окнах у нее над головой. Эдит глубже погрузилась в воду.

Потом ей показалось, что она услышала какой-то шум: то ли шепот, то ли чей-то… плач? Она попыталась прислушаться, несмотря на то, что сердце ее оглушительно заколотилось. Люсиль была права, когда говорила о необходимости обуздывать фантазию. Эдит откинулась назад и позволила себе расслабиться в горячей воде. Однако вскоре поняла, что размышляет над тем, что произошло в лифте. Дом действительно был колоссален, и, когда они прибыли, Люсиль в нем не было. Кто-то вполне мог проскользнуть в дом, пока Финлэй занимался багажом. То, что на много миль в округе не было других домов, было правдой, но какой-нибудь выгнанный слуга или кто-то еще…. Ни Томас, ни Люсиль не выказали ни малейшего беспокойства по поводу возможности внезапного вторжения.

Они живут здесь всю свою жизнь, напомнила себе Эдит.

Шуршание в спальне. Девушка вздрогнула и прислушалась.

– Томас? – позвала она. Он обещал ей принести чай.

А потом к ванне подбежал щенок, все с тем же красным резиновым мячиком во рту.

– Нет, только не сейчас, – пробормотала Эдит.

Но обаятельный щенок махал хвостиком и скулил, настаивая. Эдит улыбнулась – было видно, что малыш совсем ожил в тепле.

– Ну, хорошо, – девушка вытащила руку из воды – воздух оказался бодрящим – и взяла мячик.