Байки дедушки Шао Мэя

– Приманку надобно не привязывать к нити, а насаживать на крючок. Крючки бывают с зазубриной и без таковой; делают крючки из кованого железа – они, впрочем, тебе не по деньгам, а также каменные и костяные. Наживку готовить лучше всего из кусочка слегка подвонявшего сырого мяса, а не из коровьей лепёшки. Если сделаешь всё так, как я сказал, поймаешь вот такую рыбину! – человек развёл руками, показывая, какую именно. Получалось – большую.

– А ловить рыбу следует в омутах, либо на перекатах, в ранние утренние часы – на восходе солнца, или в вечернее время – на закате. А в этом озере, где устроился ловить рыбу ты, неразумный юноша, рыбы не бывает вообще никогда никакой! – с жаром закончил человек.

Наконец Шао Мэй зашевелился:

– Позволь, о, мудрый, мне, неразумному, задать тебе всего один вопрос!

Человек приосанился и благосклонно кивнул.

– Так ответь же: если здесь не бывает вообще никогда никакой рыбы, то не всё ли равно, какой удочкой я её не поймаю?

Человек открыл рот, да так, ошарашенный, и застыл, раздумывая над ответом…

В этот момент удочка в руках Шао Мэя дёрнулась, он машинально вытащил её. Из воды вылетел и шлёпнулся на берег водяной дракон – зеркальный карп немалых размеров. Юноша, не долго думая, успокоил его по голове камнем, двумя пальцами оборвал бумажную верёвочку, затолкал карпа в мешок и, с трудом взвалив ношу на плечи, удалился домой…

Оглянувшись на повороте, он успел заметить, что тот человек так и продолжает стоять с разинутым ртом.

«Проклятая рыба! – с усмешкой подумал Шао Мэй. – Всё неделание испортила!»

* * *

Комментарий Шао Мэя:

«В чужой Шаолинь со своим Чанем не ходят. Могут и синяков наставить. А рыба была огромная – на целый дань{14}!..»

Сидел Шао Мэй возле озера У.
Хотел дурачок приготовить уху.
Взял он корягу и нить привязал,
Да вот незадача – нету крючка…

Коровью лепёшку вмиг отыскал,

К нитке бумажной скорей примотал,
В воду забросил и ждёт – не дождётся,
Когда же дракон водяной попадётся…

ИСТОРИЯ 19.

Решил однажды Шао Мэй съездить в Кайфын{15}. Сказано – сделано: с первым же караваном, направлявшемся в ту же сторону, отправился он в великую древнюю столицу.

На фото – Кайфын.

Как говорил один из поэтов: «Кто не бывал в Кайфыне, тот не видел Поднебесную!»

Долго ли, коротко ли – всё же добрался он до Кайфына.

Улицы города были узки и изворотливы, как лисы-кицунэ{16}, желающие кого-либо обмануть, площади до отказа наполнены народом так, что создавалось ощущение павлина с красивым пёстрым хвостом и резким, очень неприятным голосом…

Девятихвостая лиса-кицунэ.

Перво-наперво Шао Мэй нанёс визит в местный буддистский храм. Его прохлада, обилие зелёных деревьев, несмотря на засушливое время года, а также неспешные прогулки по тенистым тропинкам храмового сада, привели дух Шао Мэя в хорошее состояние. Поразмыслив, Мэй понял, что такими бестолковыми и крикливыми выглядят, наверное, все города на свете, особенно, когда попадаешь в них впервые. Мэй с благодарностью подумал о тихом селении, в котором проживал сам и о несомненной пользе, которую несёт тишина нашим усталым головам…

На другой день, с утра, Мэй отправился на базар. Он проходил между длинными бесконечными рядами повозок, на которых были разложены пёстрые товары: от торговцев пряностей летел аромат шафрана и имбиря; запах варёного риса с кусочками мяса заставлял наполняться рот слюной, и напоминал об обеденном времени; ювелир, раскинувший свою палатку в тени, прельщал взоры красоток искусно вырезанными из яшмы, агата и нефрита украшениями – шейными подвесками, кольцами, браслетами, талисманами – всем тем, к чему так иногда неравнодушны женщины; на циновке, под устроенным навесом, сидел музыкант и услаждал слух прохожих музыкой – он по очереди играл то на свирели, то на цитре, то на барабанах, а то брал в руки лютню – и поражал всех своим необычайным искусством…

И тут взгляд Шао Мэя привлёк необычного вида человек: босой, в грязной, изодранной в клочья шафрановой рясе, отродясь нечёсаные волосы колтунами торчали во все стороны, словно пытались убежать от своего хозяина; лицо его было свирепо.

Человек молчал; медленно и торжественно переставляя ноги, будто в танце, двигался по кругу. В руках он нёс полую бамбуковую палочку длиной, этак, цуней{17} в десять. Держал он её так, как если бы это был волшебный жезл Жуи{18}.

Жезл Жуи.

Шао Мэй решил подойти поближе и поинтересоваться, что за странный обряд совершает человек в одежде хэшана{19}…

Хэшан.

В ответ на заданный вопрос оборванец резко размахнулся и палочка просвистела по тому месту, где должна была бы находиться голова Мэя, если б тот не успел убрать её в сторону. В тот же миг, выдернув палочку у бродяги, треснул его самого прямо в лоб, при этом, заметьте, не промахнулся.