Байки из мавзолея. Роман в анекдотах

— У меня от мельтешения голова заболела, — пожаловалась Роза Землячка.

Изобретатель вошел в раж и не останавливался.

— А если дотронуться? — поинтересовался Дзержинский.

— Попробуйте! — азартно предложил тот.

Феликс Эдмундович послюнявил большой и указательный палец. И коснулся ими шариков.

Нить мгновенно потускнела и сделалась темно-коричневой. По телу будущего стража революции пробежала судорога. Лицо перекосило. Из угла рта полилась белая вспененная слюна. Глаза закатились под лоб. Железный Феликс рухнул на пол.

— Ах!

Изобретатель бросил крутить и диск остановился.

Кто-то быстро зажег лучину. Феликс Эдмундович не шевелился. Роза Землячка упала на пострадавшего, взасос впилась в его губы. И, лежа на будущем памятнике, стала совершать непристойные движения телом.

— Что ты делаешь, Роза? — попытался снять ее с Дзержинского матрос-партизан Железняк.

— Это искусственное дыхание. Не мешайте, батенька. Роза, продолжайте! — вмешался Владимир Ильич.

Дзержинский, наконец, открыл мутные глаза и увидел пыхтящую на нем соратницу. Он скривил лицо и сделал отстраняющее движение рукой. Роза слезла с пострадавшего.

— Знаете, батенька, забавная штуковина, но практической пользы никакой! — вынес вердикт вождь. — И света мало. И человека надо ставить для верчения ручки.

Феликс Эдмундович, еще лежа, нашел глазами изобретателя, слабо улыбнулся и поднял вверх обугленный большой палец. А когда окончательно пришел в себя, отвел соратника в сторону и с чувством пожал ему руку.

— Спасибо, товарищ! Замечательный аппарат!

Маевка

Шушенское добавило Владимиру Ильичу почета и уважения. Именно тогда соратники стали называть его пламенным революционером.

И вовсе не потому, что он носил в кармане спички, хоть сам и не курил. И не из-за того, что во время выступлений так энергично крутился в разные стороны, что если бы в руках он держал палочку, а в ногах дощечку, то он мог бы вызвать трением огонь.

В Шушенском родилась известная пролетарская традиция — сходка на природе или маевка.

И пикники, и причастность Владимира Ильича к огневым процессам — вещи между собой очень и очень связанные…

Зима в Сибири долгая. Снега выпадает в человеческий рост — по гостям особенно не походишь. За зиму ссыльные здорово угорали от лучин на своих посиделках в нетопленной бане.

Зато как потеплело, сошел снег и зазеленели земля и деревья, революционеры всем гуртом двинулись на природу. Набрали провизии, выпивки и потянулись на пикник, в лес. Благо он был рядом.

Там они облюбовали подходящую полянку, разожгли большой костер и развлекались, как умели.

Зиновьев и Каменев показывали карточные фокусы. Надежда Константиновна пела под балалайку революционные песни. Владимир Ильич подыгрывал ей на бубне. Троцкий зачитывал вслух прокламации и воззвания. Дзержинский ловил лягушек и отрезал им лапки, уверяя, что для французов это деликатес. А доктор Семашко готов был привести в чувство любого посредствам нашатыря.

Гудели до вечера. Всем было весело. Пикник удался на славу.

Когда мероприятие закончилось, костер решили потушить старым народным методом. Женщин отправили назад. А мужчины принялись за дело.

Но то ли выпивки было слишком мало, то ли костер оказался слишком большим, но мощи им не хватило. Кое-где осталось тлеть.

— Может, вернем дам? — предложил Троцкий.

Владимир Ильич к совету товарища отнесся настороженно. Он сразу почувствовал подвох.

Костер — широкий. И как бы, к примеру, Надежда Константиновна не старалась, одна нога обязательно попадет на угли. И при этом пострадают ее совсем новые сапоги на шнуровках. Владимиру Ильичу придется вступать в непредвиденные расходы.

— Нет, нет! — решительно запротестовал он.

— Как скажете, — пожал плечами соратник.

И на следующий день в тайге полыхнуло.

— Кто же это устроил? — удивился Владимир Ильич.

— Наверное, костер не дотушили. Искра!

— «Из искры возгорелось пламя!» — процитировал пролетарский вождь. — Где-то я это раньше слышал.

— Это же Одоевский, декабрист. Писал Пушкину из Сибири.

— Представляю, как они тут до нас зажигали!

Случилось это все в мае. Поэтому такие сборы на природе стали называться маевками. Со временем они сделались любимейшим занятием революционеров. Их стали устраивать не только в мае, но и в другие, подходящие для выхода, месяцы.

И выпивки на них уже брали вдосталь, с запасом. Чтобы не прибегать к помощи дам и исключить любые нежелательные последствия.

Слабое звено

Между марксизмом — ленинизмом и библией есть одна общая черта.

Библия, как известно, состоит из двух частей. Первая часть — Ветхий завет — это то, что было до Иисуса Христа. Вторая — Новый завет — это все после появления Христа.

И в марксизме, его основатели — Маркс и Энгельс — много начали, но не доделали, не довели до ума. И Владимиру Ильичу пришлось это учение развивать.

Основоположники теории объявили, к примеру, о будущей революции, но — где? когда? — никакой конкретики не дали.