Байки из мавзолея. Роман в анекдотах

Спрашивается: брать ли это в зачет построения коммунизма? Если да, то почему они за это получают деньги? А если нет, то когда его строить — до работы или после? А если вместо — надо ли за это платить? И как платить: сдельно или повременно? А если будут лениться, расстреливать сразу или сначала сажать в тюрьму?

Вопросы, вопросы…

Ясно, что коммунизм — это в будущем. А что делать с настоящим? Заводы и фабрики стоят. Поезда не ходят. В магазинах пусто. В домах холодно. Никто работать не хочет. Все требуют:

— Где праздник жизни?

Мол, мы по Марксу двигались. И Маркс обещал. Из провинции поперли несознательные. Шлялись по Кремлю и любопытничали:

— Где все общее?

— Зачем вам оно?

— Хотим взять свою долю.

Владимир Ильич их урезонил:

— Общее на стадии оформления. Начинайте с обобщения жен.

Посетителей это на время отвлекло. Но потом они вернулись назад.

— Как нам взять свое?

И тут пролетарский вождь раскрыл секрет:

— У нас каждый кузнец своего счастья!

— И что делать?

— Иди накуй!

Это, конечно, устранило особо докучливых. Но на время. И главную задачу — подъема производства — никак не решило. Народные комиссары до дыр штаны протерли на заседаниях, обсуждая вопросы.

Феликс Эдмундович предложил вернуть пролетариям цепи. Они, мол, к ним привыкли. Но не тяжелые, чугунные, а легкие — из алюминия.

— И носиться будут лучше, и гибкости больше. И можно сделать их подлиннее, чтобы люди чувствовали настоящую свободу.

— Не получится, — возразили Зиновьев и Каменев. — После смены пролетарий отправится домой и цепи придется отстегивать.

— Если всех собрать в одно место и дать мне большой рупор, я мог бы сагитировать людей на работу, — сообщил Троцкий.

— Вы, батенька, всегда ищете легкие пути: дать, собрать… А кто будет держать ваш большой рупор?

— Есть одна идея, — задумчиво произнес товарищ Сталин. — Наши неудачи — это саботаж и происки врагов. Надо их найти и расстрелять.

Комиссары призадумались. Мысль верная, но кто враги? Если рабочие, то кто после их расстрела встанет к станку? А если руководители?.. Не самих же себя к стенке ставить?

И вот в одно из таких заседаний в зал ворвался начальник караула — матрос — партизан Железняк.

— Владимир Ильич, к вам ходоки.

— Ходоки? Ко мне? Гнать их в три шеи!

— Так ведь они хотят…

— Знаю. Знаю, чего они хотят. Я ведь и сам в молодости знатным ходоком был. Вот помню один раз в Париже…

— Они хотят Михельсона поднять.

— Мы ж его расстреляли, — удивился Дзержинский.

— Они хотят его завод запустить. Сами.

— Сами? Как это — сами? Ну-ка зовите их сюда!

В залу робко протиснулись трое пролетариев.

— Здравствуйте, товарищи рабочие! — приветствовал их кремлевский лидер.

— Здравствуйте! — вразнобой ответили те.

— Ну-с, что вас сюда привело?

— Хотим завод Михельсона взять.

— То есть как это — взять?

— Вы же сами обещали: заводы — рабочим.

— Обещал. А что вы с ним собираетесь делать?

— Наладим выпуск продукции.

— Какой?

— Раньше на нем выпускали болты и гайки.

— А мы хотим расширить ассортимент.

— Как это?

— Добавить шурупы, винты-саморезы.

— И еще — гроверные шайбы.

— А зачем, простите, они нужны?

— Они идут вместо контргаек.

— И дешевле.

— И держат лучше.

— Вот! — обернулся к соратникам Владимир Ильич. — На что способен свободный человек. Шурупы-саморезы! Гроверные шайбы! А мы тут головы ломаем.

— Замечательно! — вмешался Троцкий. — А как вы будете определять выпуск своей продукции?

— Пробные партии. Будем изучать спрос.

— А вот это — неправильно! — нахмурился Владимир Ильич.

— Почему?

— Хозяйство у нас плановое. И подсчетами — кому сколько надо — занимаются наркоматы.

— Там у каждого сотрудника по трое счетов! — похвалился Троцкий.

— Зачем столько?

— На одних откладывают кому и сколько надо. На других — сколько какой завод выпускает. А на третьих — сводят баланс. Так мы исключаем пустое растранжиривание материальных средств и людских ресурсов.

— А если все будут действовать как вы, то наркоматы придется ликвидировать. И расставаться с людьми.

— Кстати, а если продукция не пойдет, что будет с сотрудниками? Их уволят?

— Переучим на другую специальность.

— Мы сейчас осваиваем выпуск гвоздей без шляпок.

— Что же получается: человек всю жизнь делал болты, стал специалистом, профессионалом. А вы ему — все с нуля?

— Гвозди без шляпок — это какое-то извращение!

— Скажите, товарищи рабочие, а что на заводе: все так думают? — поинтересовался Владимир Ильич.

— Нет, только мы.

— А остальные?

— Просто хотят работать и зарабатывать деньги.

— Понимаю, понимаю… Скажите, а вам-то зачем это надо?

— Так интересно ведь.

— И денег хотим поднять.

— Чтобы женки дома сидели и детей воспитывали.

— Видите, Феликс Эдмундович, — повернулся к соратнику Владимир Ильич. — Вот что хочет народ — заработать денег!

— Идут на поводу женок, — покачал головой соратник. — Вижу. Только мы им этого не позволим.

— Почему?

— Заработав много денег, они перейдут в разряд наших врагов, капиталистов. А с ними у нас разговор короткий.

Главный страж революции выбросил вперед руку со сжатым кулаком и согнул-разогнул указательный палец.

— Пуф!

— Да мы… того… — сбились с голоса работяги. — Мы пойдем.

И они попятились к выходу.