Байки космического патруля

Рассвет встал над пустынными улицами, хранившими следы побоища. Повсюду валялись обломки дубинок и обрывки одежды. Местами виднелись пятна крови, однако трупов не было. Скаймены пробивались к кораблю, унося с собой раненых. Убегавшие шахтеры и хулиганы своих раненых бросали, как это и было принято на их астероидах. Впрочем, раненые, получившие лишь незначительные переломы и ушибы, рано или поздно находили убежище в каком-нибудь кабаке. Никаких судей, к которым обе стороны смогли бы обратиться за справедливостью, тут не было. Следующим вечером скаймены снова пошли в импровизированную церковь, и теперь уже никто не рискнул оказаться на их пути.

— Капитан, все же мне это не нравится, — сказал Мур тем утром, когда они зашли в переполненный лазарет навестить покрытых шинами и повязками скайменов. — Ничего хорошего кораблю этот шарлатан не принесет. Он лжет, как дышит, он обманывает людей в их лучших намерениях. Теперь дело уже дошло до драки!

— Люди в любом случае потратили бы свои деньги, — улыбнулся Буллард. — И дрались бы тоже. Лучше уж делать то и другое в трезвом состоянии.

В тот же день мэр снова собрал свое побитое воинство и провел совет. Никто не хотел соглашаться, но даже в массовой драке строй имеет преимущества перед разнородной толпой. Что делать дальше? В результате жарких дискуссий было принято окончательное решение — пробраться в стан врага.

Объявление на входе в молельню приглашало всех желающих и не требовало входной платы. Вечером, задолго до прибытия преподобного, зал окружили шахтеры и местные вышибалы. Сегодня они собирались скандалить внутри собрания.

Увидев их, Бримстоун просиял:

— Заходите, заходите все. Мест хватит для всех. А если не хватит, мои постоянные прихожане постоят сзади и у входа в зал.

Хулиганы и сами предпочли бы постоять, но им было велено проникнуть внутрь и смешаться с прихожанами.

Поэтому они расселись в зале. Когда Билл Бримстоун поднялся на трибуну зал уже был заполнен, хотя, в крайнем случае, здесь могло бы поместиться еще больше народа.

Этим вечером проповедник был в хорошей форме. Даже в наилучшей. Он объявил тему своей проповеди: «Почему нам грозит проклятие»? И тут же Бримстоун сообщил, что этот вопрос одновременно заключает в себе и ответ. Сомневаться в угрозе проклятия для каждого человека было бы самоубийственно глупо. Шахтеры слушали его, выпучив глаза. Благоговение пробирало их до мозга костей; еще ни разу в жизни им .не доводилось смотреть на вещи таким образом. Иные вышибалы вздрагивали, думая о вечных огнях, уготованных им где-то на далекой планете под названием Ад. Именно так они и понимали проповедника: отдаленные места — это планета. Тем вечером они не извергли поток денег, однако их вклад в «общее дело» не был ничтожным. Денег они сдали немного, но среди пожертвований оказалось множество мелких самородков, несколько медных кастетов и пара увесистых сфалеритов[3] В целом Билл Бримстоун был доволен уловом. Да и восхищенные взгляды, которыми проповедника провожали при выходе из молельни, тоже что-то значили и обещали.

Мэр города был вне себя от ярости, но это не помогало. Очистившие душу шахтеры рано утром пришли в офис металлургического комбината, чтобы получить когда-то заработанные ими, но до сих пор не выданные деньги. Вышибалы возвращались в свои кабаки и требовали у хозяев плату наличными, а не обещаниями. Все это было потрачено на «общее дело». Много битв произошло в тот день между «прозревшими» и теми, кто по-прежнему пребывал «во тьме», но результат вчерашний проповеди был еще не окончательным. Подлинным ее итогом стало то, что следующим вечером в молельню явился остаток городского населения. Всем хотелось своими глазами увидеть, каким образом произошло обращение целого отряда наемных хулиганов.

Сбор того вечера превзошел все ожидания, ибо проповедь ошеломила и эту, всё продолжавшую расти толпу прихожан. Они жертвовали не только крупные денежные суммы, но еще и оружие, а больше всего — драгоценные камни. Правда, многие из них при внимательном рассмотрении оказались обманками — породой, похожей на настоящие драгоценные камни. Явился на проповедь и мэр. Сердитый и сбитый с толку, он хотел увидеть молебен собственными глазами. Он его увидел. Публика была потрясена огромной суммой наличных, которые мэр пожертвовал на «общее дело». Никто, впрочем, еще не знал о радиограмме, которую мэр отправил сенатору. Этим посланием он подавал в отставку и одновременно превозносил некого Билла Бримстоуна — проповедника, посланного на Юнону самим Господом. Мэр благодарил судьбу за то, что наконец-то увидел подлинный свет жизни. А ведь он мог бы прозреть и тогда, когда стало бы уже слишком поздно!

Но поистине ошеломляющим результатом вечерней проповеди стало то, что следующим утром в космопорт прибыла целая армия шахтеров.