Бакарди и долгая битва за Кубу

заверил капитана, что съездит в Сантьяго и привезет письмо.

- Прекрасно, а пока оставьте паспорт у меня, - сказал капитан.

Выхода не было – Кутильясу пришлось отдать паспорт.

Жена Кутильяса Роза в это время ждала в машине – с двумя сыновьями и багажом,

готовая ехать прямо в аэропорт. Когда Мануэль Хорхе подошел к машине, Роза по его

лицу поняла, что разрешения он не получил.

- Этот парень только что доказал, что нам надо во что бы то ни стало уехать с

Кубы, - сказал Мануэль Хорхе жене. – Нельзя оставаться в стране, где творятся подобные

вещи.

Роза решила остаться на Кубе и дождаться, чтобы Мануэль Хорхе все-таки получил

разрешение. Однако несколько дней спустя младший сынишка Кутильясов умер от

сердечной болезни. Мануэль Хорхе отчаянно хотел уехать и отправил жену с оставшимся

сыном в Майами, а после этого наладил контакт с оппозиционным подпольем, надеясь

найти способ тайно покинуть остров. Это был бы рискованный шаг – всякого, кто пытался

уехать из страны «нелегально» и был пойман, ждала тюрьма, а иногда и хуже. В конце

концов Кутильясу удалось отплыть на судне с грузом рома, подлежащего выдержке,

вместе с полудюжиной других недовольных кубинцев, не взяв в собой ничего, кроме того,

что на нем было надето. После шести страшных дней в море эмигранты все-таки

добрались до Майами.

Даниэль Бакарди несколько недель взвешивал свои перспективы, однако после

печальной встречи с Виктором Шугом, своим давним единомышленником и близким

другом, решил присоединиться к исходу. Даниэль видел, что его старые союзники в

правительстве предали его, а родственники, с которыми он спорил по поводу Фиделя,

отвернулись от него, и вместе с женой Грасиэлой и детьми уехал с Кубы, но не в Майами,

а в Мадрид. Там он несколько месяцев провел в уединении, ни с кем не общаясь, а затем

связался с Пепином Бошем и вернулся в ромовый бизнес. Его сестра Ана Мария Бакарди,

которая была замужем за врачом по имени Адольфо Комас, уехала с Кубы примерно в то

же время. Ее муж больше месяца уговаривал ее покинуть страну, а двух своих сыновей

призывного возраста они отправили во Флориду, пока еще было можно. Однако Ана

Мария очень любила своего брата Даниэля, придерживалась его точки зрения на Фиделя и

отстаивала ее почти до конца. К тому моменту, когда она все-таки решилась на отъезд, те,

кто хотел получить американскую визу, должны были пройти сквозь огонь и воду

враждебности кубинских властей. Дочери-подростки Аны Марии Амелия и Марлена были

вынуждены целую ночь простоять в очереди в американское посольство, слушая шуточки

fidelistas, которых специально посылали оскорблять кубинцев, решивших уехать в США.

Когда кубинцам все-таки удавалось получить разрешение на отъезд, им позволяли

взять с собой лишь один-два чемодана. Они были обязаны подготовить полный перечень

своих ценностей, домашнего имущества и счетов в кубинских банках и оставить все эти

ценности правительству. Супруги Комас Бакарди отдали ключ от дома соседке и сказали,

что она может забрать себе все, что захочет, - произведения искусства, антиквариат,

мебель. Путешественникам разрешалось перевозить за границу только драгоценности,

которые были на них, так что некоторые женщины приезжали в аэропорт разряженные,

словно рождественские елки – они прицепляли серьги гирляндами одну к другой. При

этом таможенники не стеснялись конфисковывать все мало-мальски ценное. Сын Пепина

Боша уезжал из страны с женой и маленьким сыном. Малыш сжимал в руках серебряную

кружечку. Таможенник бросил взгляд на кружечку и выхватил ее у ребенка.

* * *

Прошло меньше двух месяцев с момента правительственного захвата

собственности «Бакарди» - и в компании не осталось практически никого из руководства

и технических работников, однако работа винокурни и пивоварен не прервалась.

Правительство объявило, что теперь предприятие будет называться «Compañía Ron

Bacardi (Naciomnalizada)», как будто смена собственности заключалась лишь в пометке в

скобках. Компания так тесно связывалась с именем Бакарди, что менять название было

немыслимо. После того как из нее ушли Ричард Гарднер и другие пивовары,

правительство пригласило технических консультантов из Чехословакии, чтобы

продолжить работу пивоварен. С заводом по производству рома дела обстояли хуже –

однако вместе с самим оборудованием революционное правительство захватило и тысячи

бочонков рома, подлежавшего выдержке, и этих резервов хватило бы на то, чтобы

продержаться несколько ближайших лет.

Кроме того, новое руководство располагало услугами двух ветеранов производства

рома – Альфонсо Матамороса и Мариано Лавиня, у которых на двоих было свыше

шестидесяти лет опыта работы в «Бакарди». Лавинь пришел в фирму тринадцатилетним

посыльным и дослужился до значительной должности. Когда в начале 1930 годов Пепе