Бакарди и долгая битва за Кубу

Клуб»), стояли «полуостровные» переселенцы-испанцы, а владельцами и управляющими

«Bacardi & Compañía» теперь были только местные уроженцы, кубинцы-«креолы», к тому

же показавшие себя патриотами, и в этой компании не было ни песо зарубежного

капитала. В те времена, когда многие «креольские» предприятия вытеснялись

заграничными фирмами, «Бакарди» приумножали достояние Кубы и нанимали кубинцев

на работу. «Bacardi & Compañía» была кубинским предприятием, производившим

абсолютно кубинский продукт и отстаивавшим дело кубинской свободы, а значит, у

компании были причины считать свое присутствие на всемирных выставках и даже при

королевском дворе Испании поддержкой кубинских национальных интересов.

Было неясно, долго ли компании удастся сохранять свое кубинское самосознание.

Заграничные инвесторы прочесывали остров в поисках целей для захвата, и «Bacardi &

Compañía» неизбежно должна была привлечь чье-нибудь внимание – дайте только срок. В

1889 году одна английская фирма предложила купить компанию целиком. Братья Бакарди

отклонили это предложение из патриотизма, однако в официальном ответе оставили

простор для вложения зарубежного капитала, особенно если в результате за океаном будет

открыт новый сегмент рынка. «По нашим оценкам, удвоить нынешний объем

производства рома и добиться бурного процветания мы сможем при вложении не более

чем 2000 долларов, - писали они на приличном, пусть и не вполне правильном

английском. – Мы могли бы выйти на важнейшие рынки – в Германии, в России и в самой

Англии, где процедура импорта заметно облегчится, если во главе предприятия встанет

респектабельный английский синдикат [sic]». Хотя ответа на это письмо братья не

получили, оно показывает, что несмотря на все неудачи и трудности, компания сохраняла

коммерческие амбиции и рассчитывала на расширение.

* * *

К ноябрю 1889 года Эмилио Бакарди полностью погрузился в политические

баталии на Кубе. В своей статье в газете «El espíritu del siglo», которую выпускала Группа

вольнодумцев, Эмилио обрушил свой гнев на местную кампанию по сбору 1500 песо на

покупку бархатного покрывала для статуи Девы Марии в одной из церквей. «В то время,

когда улицы Сантьяго все в грязи и в лужах застоявшейся воды, - негодовал Эмилио, -

когда casa de Beneficiencia (дом призрения для бедных) вынужден устраивать концерты,

чтобы собрать денег на необходимый ремонт, когда все кругом говорит, что наше

общество погибает от голода и кричит от боли, - именно сейчас люди, именующие себя

христианами, утверждающие, будто они католики, тратят свой досуг на то, чтобы ходить

из дома в дом и собирать 1000 – 1500 песо на покупку Деве Марии нового покрывала.

Невероятно, но факт!»

Подобные откровенные и вызывающие комментарии не были по душе испанским

властям. Эмилио и его друзья из Группы вольнодумцев при каждой возможности

критиковали колониальное правительство, и испанская администрация Сантьяго не

поскупилась на ответные меры. Когда «El espíritu del siglo» опубликовала текст 13 статьи

испанской конституции, где говорилось, что каждый испанец «имеет право свободно

выражать свои мысли и мнения и в устной речи, и письменно… безо всякой

предварительной цензуры», местные власти изъяли и уничтожили весь тираж.

Движение за независимость снова поднимало голову. В Сантьяго оно поначалу

выражалось в мелких политических столкновениях по поводу того, имеют ли кубинцы

право свободно выражать свои воззрения и читать те книги, какие пожелают. Эмилио и

его единомышленники из Группы вольнодумцев попытались организовать публичную

библиотеку, но получили гневную отповедь церковных властей, которые утверждали,

будто нововведение «смутит покой соседей-католиков». Но это было только начало.

Именно идеологические споры и нужны были Хосе Марти, который стремился подвести

революционное движение прочную политическую основу. Следующим шагом было

усиление критики. С тех пор, как Эмилио с единомышленниками составляли в Сантьяго

заговор, геополитическая ситуация успела измениться, и работа по созданию

идеологической базы для кубинского движения за независимость не могла сводиться

лишь к противостоянию антилиберальным позициям католической церкви.

Хосе Марти, который жил тогда в Нью-Йорке, все больше говорил о том, что

империалистические настроения Соединенных Штатов становятся угрозой кубинским

национальным интересам. Западное полушарие изменилась с того времени, когда народы

Латинской Америки жаждали всего лишь освободиться от испанского владычества.

Соединенные Штаты набирали силу, и, по словам Марти, политической задачей

латиноамериканских стран было сопротивление «могучему и честолюбивому» северному