Бакарди и долгая битва за Кубу

крепкая, справедливая и равноправная социальная система».

Первая война за независимость все же достигла определенных результатов – и

стала отправной точкой на пути к этой цели, хотя бы потому, что белые и черные

боролись бок о бок, а одним из самых славных и любимых героев войны стал мулат

Антонио Масео. К началу 1890 годов расовые предрассудки были на Кубе все еще

сильны, однако в их преодолении был достигнут некоторый прогресс. Официальная

отмена рабства в 1886 году вызвала меньше интереса, чем ожидалось, поскольку

большинство рабов просто превратилось в поденных работников. Более того, многие

плантаторы обнаружили, что гораздо дешевле нанимать свободных работников, чем

покупать и содержать рабов и их семьи. Белые кубинцы также убедились в том, что

освобожденные чернокожие на острове не объединяются для создания «черной

республики», как опасались прежде, - напротив, начался процесс расовой интеграции.

После 1887 года расовая принадлежность уже не влияла на прием на государственную

службу. В 1889 году законом была запрещена дискриминация в театрах, кафе и барах.

После 1893 года государственные школы были обязаны принимать чернокожих детей и

детей от смешанных браков на тех же основаниях, что и белых.

Взгляды Бакарди на расовые различия были типичны для прогрессивно

настроенных белых кубинцев того времени: не без предрассудков, однако гораздо

либеральнее, чем у большинства их сверстников. Вторая жена Эмилио Эльвира Капе

выросла в семье рабовладельцев, и у нее была чернокожая горничная, которая служила ей

до самого дня отмены рабства /СНОСКА: С другой стороны, некоторые члены семьи

Бакарди утверждают, что сама Эльвира была mulata – в ее роду были чернокожие./

Эмилио часто обращался к проблеме рабства в собственных статьях и художественных

произведениях, недвусмысленно выражая свое отрицательное отношение к этому

установлению и поддержку государства, в котором были бы равные права для

представителей всех рас. В то же время он иногда говорил о рабах в покровительственном

тоне, изображая их как людей слабохарактерных и даже инфантильных.

В одном из своих опубликованных романов под названием «Vía crucis» («Крестный

путь») Эмилио рассказывает историю кубинской семьи, в которой были приняты

противоречивые представления о рабстве, отражающие смешанные чувства, царившие в

его собственном семействе. С мировоззренческой точки зрения в этой семье рабства не

одобряют, однако некоторые выведенные в книге рабовладельцы представлены как

добрые, хорошие люди, и рабы их обожают. Один бывший раб по имени Хуан примыкает

к повстанческой армии вместе со своим бывшим хозяином Паблито, и они вместе

сражаются за независимость Кубы. На поле битвы они равны, но когда Паблито погибает

в бою и его хоронят под скалой, бывший раб в слезах бросается на импровизированное

надгробье. «Там он и остался, - написал Эмилио, - словно верный пес на могиле хозяина».

Подобные литературные образы показывают, что Эмилио Бакарди был пленником

собственного социально-экономического происхождения и жизненного опыта. Однако не

приходится сомневаться в том, что он был готов поплатиться свободой и даже жизнью за

дело всеобщей социальной революции на Кубе, главной целью которой было

установление на острове справедливости и равенства рас.

К 1892 году на Кубе полным ходом шла подготовка к очередной войне. Хосе

Марти бросил журналистику и взялся за организацию новой Кубинской революционной

партии, в которую входили изгнанники, жившие во Флориде и в Нью-Йорке; по его

мысли, вокруг этого костяка должно было сложиться демократическое движение. Когда

Марти решил, что партия готова к делу, то отправился в Санто-Доминго, где жил тогда

Максимо Гомес, а затем в Коста-Рику – разыскать Антонио Масео. Оба они с готовностью

согласились возобновить революционную борьбу. К осени 1894 года ветераны-вожаки

повстанцев стали понемногу собираться в сельской местности и запасаться оружием.

В Сантьяго революционное брожение началось еще с визита Антонио Масео в 1890

году. Эмилио, Федерико Перес Карбо и горстка других santiagueros тайно собирались и

составляли заговор. Хотя Эмилио в глазах колониальных властей оставался

неблагонадежным, статус уважаемого и преуспевающего сантьягского дельца в некоторой

степени служил ему защитой. С 1894 года и до повторного ареста в 1896 году Эмилио был

главой подпольной революционной сети в Сантьяго и ее главным казначеем. Эмилио даже

ездил в Нью-Йорк к Марти под предлогом коммерческих дел. (Хотя Марти заболел и не