Бакарди и долгая битва за Кубу

на рынке в момент рождения компании. Фирма «Bacardi & Compañía» создала

собственное лицо, она уже не зависела от жизненных обстоятельств своих основателей, у

нее появились собственные корпоративные интересы, которые надо было отстаивать.

Однако дело по-прежнему оставалось семейным – и даже в новом столетии, даже в

изменившихся обстоятельствах эта частная компания по-прежнему служила своему

народу.

* * *

История успеха компании «Бакарди» во многом объясняется феноменальной

удачей – тем, что в одной семье оказалось трое талантливых деловых партнеров, причем

их таланты великолепно дополняли друг друга. Факундо Бакарди Моро, брат Эмилио, был

своего рода старожилом компании – ведь он работал в ней чуть ли не со дня основания и

руководил ею в те годы, когда Эмилио был в тюрьме. Факундо в совершенстве знал все

тонкости производства рома, от дистилляции до угольной фильтрации, от купажа до

выдержки. Не было таких технических трудностей, с которыми он бы не мог справиться, и

казалось, что ни дистилляционные колонны, ни склады, ни даже цех по розливу не в

состоянии нормально работать без его опыта и участия.

В отличие от Эмилио и Энрике, которые приезжали в контору Бакарди в конном

экипаже, а в более поздние годы – на автомобиле, нетребовательный Факундо ходил на

работу пешком, обычно – прямиком на винокурню на Матадеро. Он был человек тихий и

сдержанный, в трудные моменты вел себя спокойно и стойко, и рабочие считали, что он к

ним ближе, чем остальные партнеры. Факундо, как и его отец, любил одеваться строго и

элегантно и в поздние годы появлялся на винокурне в белой рубашке и костюме-тройке, с

часами на золотой цепочке в жилетном кармане. У него была ухоженная седая бородка и

длинные густые висячие усы. Подобно Эмилио, Факундо был женат на santiaguera

французского происхождения, хотя и уроженке Уругвая, по имени Эрнестина Гайяр,

которая родила ему двух дочерей – Лауру и Марию – и двоих сыновей – Луиса и

Факундито; оба сына впоследствии играли важную роль в семейной компании.

Один друг семьи, восхищавшийся и Эмилио, и Факундо, позднее писал, что братья

были «одинаково сентиментальны», но в остальном обладали «совершенно разным

складом характера».

Эмилио был человек дела, он диктовал свою волю окружающим, доходя при

этом чуть ли не до резкости, и был настолько уверен в том, что заслужил право на

уважение и власть, что, видимо, любил брать командование в свои руки. Факундо,

напротив, был мягок, обладал едва ли не мистической щедростью и при этом

никогда не привлекал внимания к своим многочисленным благодеяниям.

Если бы оба брата были людьми религиозными, пожалуй, Факундо стал бы

отшельником и жил бы в пещере в высокой скале, погруженный в молитвы, а

Эмилио отправился бы в город с распятием в руке и мечом Христа под плащом.

Эмилио, Бакарди-крестоносец, был президентом компании, однако технические

стороны производства рома интересовали его мало. Кроме того, он считал, что он не в

ладах с цифрами – это было царство его свояка Энрике Шуга. Эмилио был лицом

компании в обществе в то время, когда ее имидж и репутация еще только создавались. В

послевоенные годы, когда память о борьбе была еще свежа, а мечта о свободной Кубе так

и осталась несбывшейся, гордость за свой народ была по-прежнему сильным чувством, а

Эмилио как президент помог «Bacardi & Compañía» стать самой «кубинской» из всех

кубинских фирм, производивших ром. Кубинцам регулярно напоминали, что ром

«Бакарди» подают в барах и ночных клубах Мадрида, Парижа и Нью-Йорка. Именно он и

стал «El Que a Cuba Ha Hecho Famosa» - ромом, «который прославил Кубу», и никто не

мог придать ему больше престижа, чем Эмилио Бакарди, прославленный патриот.

Эмилио отвечал не только за связи с общественностью - он еще и представлял

«Бакарди» при переговорах с правящей властью. В самые жаркие периоды кубинских

восстаний Эмилио одновременно вел дела с командованием повстанческой армии,

крупными землевладельцами и колониальной испанской администрацией – иначе ему не

удалось бы сохранить семейную компанию. Когда кубинское государство было

реорганизовано при военной оккупации Соединенных Штатов, политические связи

компании снова стали играть важную роль, и Эмилио, обладавший влиянием и опытом

мэра Сантьяго, прекрасно справлялся и с обязанностями посредника между компанией и

властями. Его репутация человека, который в состоянии уладить любые споры, была так

прочна, что к нему обращались за услугами и другие компании, и однажды, в 1901 году,

он едва избежал из-за этого неприятностей. Эмилио организовал выплату трех тысяч

долларов одному нью-йоркскому юристу, который работал над тем, чтобы в интересах