Бах

Список этот невероятен (как по своей протяженности, чего там только нет!, так и по уровню людской глупости). Однако, какие-то тенденции он все же отражает? Тягу народа к прекрасному? Почему вдруг приспичило приписывать красивые мелодии обязательно Моцарту или Баху? Просто никаких других композиторов не знают? Что это за явление такое? Невежество или обычная безалаберная беспечность? Какая, в принципе, разница — кто что понаписал и насочинял, была бы «музычка покрасивше!» Тем не менее, из этого безобразия все-таки можно извлечь, на мой взгляд, нечто полезное. Не только — ругаться и обвинять молодежь в каких угодно грехах! А подойти к феномену рационально, с желанием получить положительный эффект. А именно — сделать все это поводом (ненавязчивым и завлекательным) к знакомству с настоящей добротной классикой. Взращивать ее, любовь, из «семени удивления и любопытства» (Николай Кузанский).

«Человек не властен над своим сердцем, никого нельзя судить за то, что он полюбил или разлюбил».

(Жорж Санд).

Толпа и одиночество

Рождественская оратория BWV 248 Chorus «Jauchzet, frohlocket, auf, preiset die Tage»

«Фанатов» Баха, возможно, намного больше, чем мы предполагаем, вслушиваясь в гнетущую тишину вокруг его имени в СМИ. Ровно такое же положение дел и с Моцартом, и с Пуччини, и с Гайдном. А причина в том, что настоящие ценители такой музыки не собираются в многотысячные орущие и экзальтированные толпы, как на концертах Димы Билана или группы Виагра. Это музыка — для конкретного человека. Бах написал всю эту громаду не для толпы, а лично для Тебя. Зачем бежать с ней на улицу и вопить в экстазе о том, как и что она делает с Тобой?! Она внутри человека. Ее внешних примет совершенно незаметно ни в поведении человека, ни на его лице. Разве что при внимательном рассмотрении все-таки можно уловить те черты, которые специалисты называют «одухотворенностью».

…..

Часто музыка Вивальди и многих итальянских мастеров барокко напоминает мне красивые пейзажи гор с лесами и озерами на переднем плане, из числа тех, которые так любили изображать художники Возрождения, принимая природу в целом, не внедряясь в детали. Это, скорее, те пленэрные статичные картины, которые вызывают в душе чувство восторга при виде захватывающей и величественной красоты земли. Такие пейзажи обычно помещают на красочные календари большого формата. В сравнении с ними баховская музыка несет совершенно иные ассоциации (если говорить здесь только о картинах природы). Под эти звуки мне рисуются более конкретные и, если можно так выразиться, более интимные образы: лист, плывущий в струе лесного ручья, край хлебного поля с отдельными вызревшими колосками, колышимыми легким ветерком, облако причудливой формы, набегающее на полуденное солнце, ласточки, резвящиеся в предгрозовом фронте. В этих образах отсутствует масштабность и застывшая монументальность. Нет в них и вычурности и отстраненности от реалий, когда я не могу определить — что за вид дерева нарисован на картине, чем именно засеяны поля и что за птица летит в плоском небе.

Под музыку Баха любят показывать фотографии космоса, далеких галактик, звездных скоплений и вспышки сверхновых. По моему мнению, эта музыка подходит как иллюстрация ВСЕГО, что создал Бог. Но мне все-таки, как ни странно, милее картины земного, человеческого смысла. Того, что так тонко и точно почувствовал и передал в «Солярисе» гениальный Тарковский, когда противопоставил холод, пустоту и отстраненность Космоса потоку обычного ручья, текущего на Земле под звуки фа-минорной хоральной прелюдии.