Бал жертв

Решимость, блиставшая в глазах госпожи Солероль, не оставила никакого сомнения начальнику бригады.

Сделать шаг значило умереть.

— Милостивый государь, — продолжала Элен, — случай отдал вас в мои руки, я воспользуюсь им. Один шаг, один крик, и я убью вас, как собаку.

Солероль побледнел и с испугом смотрел на жену.

— Чего вы хотите от меня? — пролепетал он.

— Я хочу жизнь моего кузена, — отвечала Элен.

— Она у вас будет.

— Я хочу также, чтобы его честь была спасена.

— Будет.

— Я хочу, чтобы ни месье Каднэ, ни месье де Машфер не были потревожены.

— Клянусь вам в этом.

Элен надменно улыбнулась.

— Прости меня, Господи, — сказала она, — но мне кажется, что вы дали клятву.

— Да.

— И вы надеялись, что я удовольствуюсь ею?

— Но… Мне кажется… — прошептал Солероль, подавленный взглядом жены.

— Нет, — сказала Элен, — я не так понимаю эти вещи…

Она направила пистолеты в лоб генералу, тот поспешно отступил.

— Меня удерживает одно соображение, — продолжала Элен, — и, может быть, оно мешает мне убить вас сейчас.

— Пощадите! — прошептал Солероль.

— Пощадить? Пощадить вас? А вы сами щадили когда-нибудь?

Левою рукою она сделала повелительное движение и опять сказала:

— Стойте поодаль и слушайте меня…

Генерал снова прислонился к кровати.

— Бог мне свидетель, — продолжала Элен, — что, если я вас убью, я буду думать, что я исполняю дело правосудия и возмездия, потому что вы раз сто заслужили смерть…

— Ну, так убейте же меня! — вскричал начальник бригады, пытаясь принять дерзкий вид.

— Нет, не теперь… Разве только вы меня принудите… Месье Солероль, — сказала она, — вы не думаете, однако, что я поверю вашим обещаниям. Я хочу спасти Анри, и для этого надо его предупредить… Я хочу избавить страну от такого злого поджигателя, как вы.

— Ах, сударыня… Берегитесь!

— Не трогайтесь с места, если хотите остаться в живых! Месье Солероль, вы не знаете так, как я, замка Солэй, владельцем которого вы сделались теперь, а я в нем родилась.

Солероль дико на нее посмотрел.

— Этот замок феодальной постройки, — продолжала Элен, — здесь есть подземные темницы…

Начальник бригады задрожал.

— Я знаю, что могила — самая надежная тюрьма, — продолжала Элен, — и, может быть, я лучше сделала бы, если бы убила вас сейчас… Однако я предоставляю выбор вам… Под замком есть подземелье со стенами толщиной в шесть футов. Я выбрала это подземелье жилищем вам, хотите поселиться в нем?

Начальник бригады старался принять дерзкий вид.

— Прекратите, пожалуйста, эти шутки, — сказал он, — я начинаю находить их слишком продолжительными и плоскими.

— Клянусь вам головою моего покойного отца, — возразила Элен, — что, если вы не будете повиноваться, я размозжу вам череп.

Начальник бригады покорился и сделал головою знак, говоривший «я буду повиноваться», и Элен продолжала:

— Ступайте из этой комнаты и идите впереди меня.

Она указала ему на дверь. Генерал направился к этой двери, Элен шла за ним. Когда он хотел отворить дверь, она сделала ему знак взять свечку; он повиновался опять. Она все держала в руках оба пистолета, и, когда он хотел отворить дверь, она сказала ему:

— Теперь ступайте впереди меня и не пытайтесь ни бежать, ни звать… И молитесь Богу, чтобы запоздалый служитель не встретился с вами или чтобы один из этих негодяев, которых вы привели сюда, не попался нам на дороге, потому что я выстрелю…

XXVIII

Начальник бригады покорился и пошел по коридору до лестницы, освещая таким образом путь Элен, которая все шла за ним и исполнила бы свою угрозу, если бы встретила гостей генерала. Но все спали в замке, и они дошли до нижнего жилья, не возбудив никакого шума.

Элен сказала правду: в замке были обширные подземелья, в них спускались по лестнице, которая вела из погреба. Находясь все еще под угрозой смерти, генерал принужден был отворить другую дверь, которая также вела на лестницу. Элен продолжала следовать за ним. Они миновали тридцать ступеней и очутились в узком проходе со сводами.

— Ступайте, — приказала Элен де Верньер.

Генерал впервые спускался в эту часть погребов. Неожиданно он остановился. Проход оканчивался стеною. Обернувшись к жене, он сказал:

— Я не могу идти далее.

— Вы ошибаетесь… Есть стены, которые отворяются. Поднесите сюда вашу свечку.

Генерал опять повиновался.

— Толкните камень, на котором нарисован красный крест, и стена откроется.

Генерал повиновался. Камень повернулся и открыл узкий проход, в котором, однако, мог пройти один человек.

— Ступайте! — сказала Элен.

— Вы мне клянетесь, что не уморите меня голодом?

— Клянусь!

Генерал сделал еще шаг к таинственному отверстию, но вдруг он обернулся и сказал:

— Я не хочу!

Он уронил подсвечник, свеча погасла, и подземелье погрузилось во мрак.

— Убейте меня теперь, если сможете. В темноте плохо стреляют.

— Кто знает, — отвечала Элен и спустила курок.

Прогремел выстрел. В отблеске света Элен увидела своего мужа присевшим на корточках.

— Ваша пуля расплющилась об стену, — сказал начальник бригады и расхохотался. — У вас осталась еще одна пуля, поберегите ее, потому что, возможно, вам самой придется ночевать в этом подземелье.