Баланс мамы и ребенка. Как понять, что ничего не упускаешь в развитии ребенка

Вот почему, выйдя из кухни, я попыталась смягчить папино рычание: мы обнялись с Гошей, он рассказал о том, что ему приснилось и во что он собирается играть сегодня в детском саду. Раньше в такие минуты я продолжала думать о своих делах, но сейчас отбросила эти мысли и постаралась полностью сконцентрироваться на том, что рассказывал Гоша. Это оказалось интересно и дало результаты: оказывается, уже больше недели один мальчик, Семен, приносит в сад какую-то игрушку-робота, с которой все хотят поиграть. Но он, конечно, дает ее не всем. И сегодня обещал дать моему Гошке. Больше всего я удивилась, когда Гошка сказал: «Ну помнишь, я тебе вчера рассказывал, как у него руки двигаются?» К моему стыду, я вообще не помнила, чтобы сын мне что-то рассказывал про робота. Видимо, так была поглощена мыслями о работе, что не обратила внимания на его рассказ…

Тут же вспомнились слова одного психолога, которые я слышала по какому-то радио: часто родители удивлены, почему чадо не слушает их в тринадцать или четырнадцать лет. Но почему-то никто не удивляется тому, что сам не слушает или, скорее, не слышит своего ребенка, когда ему шесть или семь.

На обеденный перерыв мы пошли вместе с Аленой и Кариной. Это были, пожалуй, единственные мои коллеги, так же как и я имеющие детей. Поэтому у нас находилось много схожих тем для обсуждения. В последние дни мы мало общались, и меня прямо-таки распирало поделиться новостями. Я ведь даже не рассказывала о том, что перевела Макса в другую школу.

Так что, как только мы присели с подносами за маленький уютный столик в кафе на первом этаже нашего бизнес-центра, я начала. Алена и Карина удивленно слушали про зону ближайшего развития и про сто процентов внимания. Но потом Алена с усмешкой выдала:

– Да уж, я бы тоже с удовольствием ждала этого самого подходящего времени. Вот только моему Славе уже седьмой год. Через восемь месяцев в школу. А он вообще не хочет учиться читать! И что тут делать – ждать? Я боюсь, что так и до двадцати лет можно не дождаться. Знаешь, человек ведь – существо ленивое само по себе. Если не заставлять, не принуждать, то он так и будет висеть на маминой шее… Нет, я считаю, это не выход – ждать природного интереса. Люди-то разные. Да, есть гении, есть те, кто с детства стремится что-то узнать, разбирает будильники или роется в книгах. Мой точно не такой. Его надо заставлять и подталкивать, чтобы образование получил и смог хоть каким-нибудь менеджером устроиться.

Я не знала, что на это ответить. Точно так же говорил Игорь, и даже с ним мы часто спорили на этот счет.

Тут вмешалась Карина:

– Слушай, вот мой на выходных целыми днями сидит и играет в планшете. Выходит, это его зона ближайшего развития? И что, мне это поощрять и ждать, когда Бог пошлет ему интерес к чему-то еще? Его так и из школы исключат!

У Карины было двое детей. Старший сын учился в обычной школе, а на младшую дочь она возлагала какие-то особенные надежды и очень много с ней занималась.

– Вот мне наша воспитательница говорит: мы правильно делаем, что кругом нашу Милану проталкиваем. Думаешь, она бы захотела ходить в музыкальную школу? Конечно нет! Сидела бы, играла с куклами и мультики смотрела, а сейчас вот занимается, уже к первому концерту готовится. Ну, не нравится ей! Но Алена права: человек ленив, как надо работать – никому не нравится. Зато потом спасибо скажет! Или на английский ходим с ней. Каждый раз приходится обещать час мультиков, чтобы пошла, а то истерику может закатить. Но понемногу уже весь алфавит выучила и два стихотворения. Сейчас нельзя английским начинать заниматься в пятом классе, как у нас было. Я поспрашивала тут недавно у одной мамочки, – продолжала Карина, – что надо, чтобы попасть в пятьдесят седьмой лицей. Это самая сильная школа у нас в районе. Вадика вот туда не взяли, но мы молодые были, тоже думали, что время не пришло. А на самом деле надо с ребенком заниматься прямо с рождения. У меня племянница в год уже читать умеет… Так вот, в пятьдесят седьмой берут, если ребенок свободно считает до тысячи, бегло читает и как минимум что-то понимает по-английски. Я решила для Миланы взять репетитора, чтобы натаскал ее за оставшиеся полтора года. И Вадика надо как-то переводить. Обычная школа – это, конечно, ужас. Узнавала в нашей школе: девочка-отличница в прошлом году сдала ЕГЭ на сорок семь баллов. Кое-как в какой-то колледж ее пропихнули.

Алена задумчиво поддержала длинный монолог подруги:

– Да, хорошо вам: няня, репетиторы… Мы на свои две зарплаты еле-еле концы с концами сводим. Вот и как тут быть? А еще говорят, у нас образование бесплатное для всех! Хотя это правильно: лучше сейчас тратиться на репетиторов, чем потом платить баснословные деньги за институт.

Алена и Карина жили недалеко и, можно сказать, дружили семьями. Они часто ездили в одни и те же места отдыхать, делали похожие покупки, даже машины купили почти одинаковые. Хотя Карине эта «гонка вооружений» давалась на порядок легче: у ее мужа был свой бизнес, да и родители хорошо помогали единственной дочери.