Балерина

Было совершенно тихо. Так тихо, что Алла проснулась. Первое, что пришло ей на ум, — она далеко. Далеко от чужого дома, где почти год старательно пыталась прижиться и не прижилась, далеко от мужа, который так и не стал родным и близким, далеко от проблем, свалившихся на нее вместе со Зверевым. Открыла глаза и вернулась в реалии жизни. Все по-прежнему. Все на своих местах. Только на душе радостно и светло.

«Жорж!» — Аллочка улыбнулась. Ей до сих пор не верилось, что это все с ней случилось, соединилось, совпало: он, она, Париж, кафе «Трокадеро» и снег… Это было совершенно немыслимым счастьем!

Алла прислушалась: тихо. Муж ушел на работу, и не надо будет разговаривать и расплескивать свою радость ненужными словами.

Она спала в своей комнате, куда перебралась окончательно неделю назад. К счастью, муж особенно не возражал и ни о чем не расспрашивал. Как, смеясь, объяснила ей Лара Квин, многие французские пары живут «члено-раздельно» и никто ни на что не претендует, как соседи в коммунальной квартире. «Правда?» — И Алла совсем успокоилась.

Надо отметить, Даниэль был по-прежнему мягким, заботливым и внимательным. Придраться было не к чему, а уходить в никуда она боялась. Несмотря на то, что деньги на первое время у нее были. Французский паспорт, который защищал ее в социальном плане, она получила. Медицинское обслуживание, крыша над головой и минимальное денежное пособие были ей гарантированы государством. Аллочка знала, что она не пропадет и на улице не останется. Но что-то удерживало ее от этого опрометчивого шага. Что? От этих мыслей Алла окончательно проснулась: «Неизвестность. Неуверенность. Страх. Вот что!» — Она не знала, что будет с ней даже завтра! Какая там новая жизнь!

Полгода назад она смирилась с противной ей даже самой мыслью работать на КГБ. Увлечение обаятельным и властным Борисом подмяло под себя все ее существо. Словно бес попутал!

Но, слава Богу, теперь все встало на свои места: Зверев оказался тем, кем он и был — бездушным кагэбэшником! Ну а она — просто дурой! Что тут скажешь? Чувство негодования и мести, ранее неизвестное ей, охватило ее в полной мере. Она даже удивилась этому сильному ощущению.

Правда, это чувство было несколько отстраненным, ненависти особой она к Звереву не испытывала. Странно. И поняла: он ей стал безразличен. Она даже не испытывала страха перед ним. Свое будущее она, сама не зная почему, уже связала с Жоржем Кондаковым.

— Жорж! — Алла уткнулась лицом в подушку. То, что она увидит его сегодня вечером, делало неважным весь пережитый ужас. Она знала — у нее появился защитник!

После завтрака, не зная, чем бы заняться, она открыла двери платяного шкафа, достала большую дорожную сумку и начала складывать туда самые необходимые вещи. Алла неосознанно повертела в руках золотую змейку, которую Даниэль подарил ей в день ее приезда. Печально улыбаясь, примерила браслет на запястье и тут же сняла. Потом не задумываясь положила в подарочную коробочку и поставила на столик перед зеркалом, чтоб было видно ему, если что… «А что, неужели собралась удирать? — проснулся давно не проявляющийся внутренний голос. — Храбрая стала?»

Нет. Не настолько, чтобы срываться в никуда. Надо быть честной с собой. Алла проглотила неприятные мысли и, на всякий случай, отложила сбор вещей.

Часы мелодично отзвонили полдень. Время тянулось слишком медленно. Так всегда — когда ждешь. Ей было необходимо отвлечься, иначе с ума можно сойти. «Сегодня же среда! — радостно вспомнила она. — Вера меня ждет в “Дружбе”» в три часа!» Настроение поднялось. Она быстро собралась и вышла из дома в солнечный, ясный и спокойный зимний день.

Был конец января.

3

Муха кружила, жужжала и билась в стекле окна. «И откуда взялась в январе муха?» — безразлично подумала Женя и уткнулась лицом в подушку. Было очень рано. Всю ночь не сомкнувшая глаз, она лежала в одежде на кровати и ждала, когда же, наконец, можно будет выйти из гостиницы, чтобы не привлечь к себе внимание дежурного отеля.

Без четверти пять. Евгения встала. Голова кружилась от усталости, затылок был тяжелым, словно налитый свинцом. Бессонная ночь не прошла даром и отозвалась в голове сильной болью.

Она устала и перенервничала, и ей уже было все равно, что случилось вчера поздним вечером. Сейчас она хотела одного — вернуться домой к дочери и мужу. Первый утренний поезд на Биарриц отходил в 8.40.

— Рано еще. Как тянется время! — Женя решила просто полежать. Долго ворочалась, то сбрасывая одеяло, задыхаясь от духоты, то укрывалась с головой, дрожа от холода и нервного озноба. Все было нереально, как в кошмарном сне, когда мысли подсознательно успокаивают, что скоро утро и неприятные видения исчезнут вместе с темнотой и страхом. Но реальность принесла другое. Ночь прошла. Кошмар остался.