Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

В марте 1975 г. начались пока ещё непубличные обвинения со стороны Э. Ходжи в адрес руководства КНР, действия которого оценивались главой АПТ как ревизионизм и «сговор с империализмом». Новый курс Пекина был неприемлем для официальной Тираны, придерживавшейся конфронтационного подхода к большинству международных проблем и рассчитывавшей на поддержку китайскими союзниками своего «особого курса», призванного, по мнению Э. Ходжи, постоянно привлекать международное внимание к НРА. Таким способом он хотел заставить считаться с коммунистическим режимом Албании на международном уровне. Особое значение, по вполне понятной причине, придавалось главой АПТ балканскому сектору международных отношений и складывавшейся в нём расстановке сил. Существовавшие на протяжении долгого времени тесные отношения между Пекином и Тираной позволяли последней использовать их одновременно и как инструмент усиления собственных позиций на международной арене, и как военно-политическую гарантию против давления извне на коммунистический режим НРА. Постепенное изменение подходов руководства Китая к внешнеполитическим вопросам начинало создавать проблемы для Э. Ходжи. Он продолжал использовать идеологические и политические аргументы «борьбы против империализма и ревизионизма» в целях усиления международных, прежде всего, региональных, позиций Албании, а также международной самоизоляции своей страны в интересах недопущения любого внешнего влияния, способного подорвать основы возглавлявшейся им общественно-политической системы. Поэтому в Тиране остро негативно воспринималось стремление Пекина реализовать план сближения НРА с СФРЮ и Румынией.

Для СССР взаимоотношения с двумя указанными государствами представляли стратегический интерес не только с точки зрения региональной ситуации. Это хорошо понимали и в Белграде. Советское направление внешней политики СФРЮ было продолжено весной 1975 г., когда премьер Югославии Дж. Бийедич находился в СССР с шестидневным визитом (9-15 апреля). По его результатам было опубликовано совместное коммюнике, ключевым тезисом которого, как обратили на это внимание зарубежные аналитики, было признание факта «взаимопонимания»[1739]. Как для югославской, так и для советской стороны улучшение двусторонних отношений было одинаково важным. Кремль стремился добиться максимально возможного сближения СФРЮ с советской позицией по многим международным вопросам. В свою очередь, югославское руководство, заинтересованное в получении финансовой помощи в форме кредитов и осуществления военных закупок советской военной техники, также стремилось добиться усиления международных позиций СФРЮ. Это было особенно важно накануне планировавшегося проведения Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, где югославская сторона хотела получить гарантии неизменности послевоенных границ и признания принципов суверенитета, невмешательства во внутренние дела, а также неприменения военной силы при решении конфликтных ситуаций. Для Югославии – одного из лидеров Движения неприсоединения и его единственного европейского члена подобного уровня, было важно использовать заинтересованность СССР в координации действий с югославской стороной по ряду принципиальных вопросов, включая проблему европейской безопасности. Именно поэтому появление в окончательном тексте коммюнике констатации о консолидированной позиции двух государств по вопросам Ближнего Востока в поддержку палестинской стороны с требованиями вывода израильских войск с оккупированных территорий; признание суверенитета и независимости Кипра и требование о выводе иностранных войск с его территории; поддержки Вьетнама в войне против США, а также за решения мирным путём проблем в Лаосе, Камбодже и т. д., свидетельствовало о достижении договоренностей по данным вопросам. Более того, единство взглядов было продемонстрировано и по вопросу созыва, а также проведения общеевропейского Совещания по безопасности и сотрудничеству. По мере приближения даты его проведения советское руководство активизировало попытки, направленные на то, чтобы добиться от югославской стороны поддержки своей позиции во время предстоящих дебатов. Советские дипломаты в Белграде стремились получить от представителей руководства СФРЮ более определенные гарантии этому[1740].