Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

Совершенно иную позицию занимал в вопросах координации внешней политики с СССР Н. Чаушеску. Официальный визит 16-21 августа 1978 г. главы КПК Хуа Гофэна в Бухарест рассматривался как важный для него с точки зрения оказания морально-политической поддержки. Особое значение глава Румынии придавал сотрудничеству с КНР в области развития румынской тяжёлой промышленности и военно-технического сотрудничества. Опасения Москвы относительно возможности создания неформального военно-политического союза на Балканах под руководством Пекина с участием Румынии, Югославии, а при определенных условиях и Албании, не будучи продемонстрированы публично, тем не менее нашли своё выражение в публикациях советской прессы. Вопрос о неформальном военно-политическом блоке привлекал внимание и зарубежных экспертов, наблюдавших за китайской дипломатией в регионе и советской реакцией на её действия[2189]. Обострение болгаро-югославских отношений по «македонскому вопросу» в августе 1978 г. в связи с празднованием очередной годовщины Илинденского восстания 1907 г. стало подтверждением предположений экспертов относительно перспектив взаимоотношений между Софией и Белградом. В этой связи визит главы КНР Хуа Гофэна в СФРЮ 21-29 августа 1978 г. в ходе его балканской поездки имел для руководства Югославии принципиальное значение, так как являлся демонстрацией морально-дипломатической поддержки, оказываемой Белграду. Однако, как справедливо полагали западные эксперты, югославская сторона также подозревала, что «интересы Китая на Балканах были направлены, в большей степени, на противодействие “гегемонистским планам” Москвы в этой части Европы, а не на оказание реальной помощи малым народам, проживавшим там». Настороженность в отношении балканских планов Пекина заставляла И. Броз Тито избегать демонстративной близости с КНР, так как это могло крайне негативно повлиять на советско-югославские отношения[2190], тем более «что Китай – далеко, а мощный Советский Союз находится очень близко к югославским границам»[2191]. Одновременно в югославском руководстве усилились подозрения о том, что два наиболее близких союзника по Варшавскому пакту – Болгария и СССР – стремились усилить своё присутствие в регионе, используя активизацию взаимоотношений с Афинами. Подтверждением подобных предположений были визиты министра иностранных дел Греции Г. Рал-лиса в Москву 6 сентября 1978 г. – первый за более чем 30 лет приезд главы греческого МИДа в СССР, и греческого премьера К. Караманлиса в Софию 6-7 ноября 1978 г. Являясь членом НАТО, занимавшим особые позиции в альянсе, Греция представляла особый интерес как для стран, входивших в Варшавский блок, так и для неприсоединившейся Югославии. Её руководство рассчитывало на усиление во внутриполитической жизни Греции левоцентристского Всегреческого социалистического движения во главе с А. Папандреу, выступавшим за укрепление взаимоотношений с не входившими в блоки государствами. Состоявшаяся 27-30 сентября 1978 г. поездка секретаря ЦК СКЮ С. Доланца в Грецию для встречи с Папандреу рассматривалась руководством СФРЮ как важный шаг в деле сближения позиций неприсоединившейся Югославии и становившейся всё более независимой на международной арене Греции.

В аналитических материалах западных специалистов отмечалось, что «существует большое сходство во внешней политике Румынии и Югославии», так как «они преследуют главную общую для них цель во внешней политике: расширить свою независимость или коридор для маневра перед лицом советской политики господства»[2192]. Поэтому поездка Н. Чаушеску в Белград 16-17 ноября 1978 г. на переговоры с И. Броз Тито явилась логическим продолжением политики обоих руководителей, направленной на укрепление международных позиций своих стран. Для Чаушеску было важно получить поддержку в складывавшейся ситуации, когда руководство СССР оказывало на него серьезное давление в вопросах взаимоотношений с КНР, а также координации внешнеполитического курса в рамках Варшавского пакта. Эта встреча имела принципиальное значение для обоих руководителей ещё и потому, что проходила накануне поездки Чаушеску в Москву на заседание ПКК.