Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

Военно-стратегическое положение СФРЮ оценивалось экспертами из разведывательных организаций США с учётом существовавшего соотношения сил в Балканском регионе, где противостояли два блока – НАТО и ОВД. Из трёх коммунистических соседей Югославии – Албании, Болгарии и Румынии – два последних являлись членами Варшавского пакта, при этом первые двое находились в натянутых отношениях с СФРЮ. Конфликтный потенциал взаимоотношений между Белградом и Тираной давал основания для предположений о том, что албанская сторона в условиях нарастания внутриполитического кризиса в Югославии могла решиться на какие-либо действия в отношении соседней страны, обратившись к проблеме Косова и поддержке косоваров. Однако подобные шаги, как отмечали сами эксперты, могли предприниматься только лишь при мощной поддержке со стороны КНР или СССР (с которыми Албания находилась во враждебных отношениях), и это серьезно ослабляло вероятность такого развития событий[2381]. Тесные взаимоотношения между Белградом и Бухарестом были важны для посттитовской Югославии с точки зрения минимизации военных акций со стороны Варшавского пакта в случае, если бы такие планы существовали. В то же время Югославия оказывалась не в состоянии серьезно повлиять на ситуацию в самой Албании при возникновении там чрезвычайных обстоятельств. Как полагали американские аналитики, «в случае развития хода событий в Тиране, ставшего мгновенно выгодным для Советов, у Белграда останется ограниченный вариант действий в виде военной угрозы или экономической блокады [Албании], что может в действительности оказаться контрпродуктивным»[2382]. Наряду с этим была отмечена поддержка со стороны СФРЮ тезиса о необходимости членства Греции в НАТО. Это оценивалось американскими аналитиками как желание Белграда не допустить создания гипотетического единого албано-болгаро-греческого «фронта» с целью использования этнического вопроса в интересах этих трёх государств в ущерб Югославии[2383]. Аналогичная позиция Белграда была отмечена и в отношении членства Италии в Североатлантическом альянсе.

Видимая милитаризация партийного и государственного аппарата, расширение влияния военных на политическую жизнь страны, заявления представителей военного истеблишмента по военно-политическими, а также внутриполитическим вопросам давали основания для формирования не только в политических, но и в военных кругах, а также связанных с обороной государственных институтах представлений о происходящем как о подготовке военными почвы для перехода власти в СФРЮ в их руки. Судя по всему, как по ряду косвенных признаков, так и на основании информации из негласных источников в Югославии, руководство советской военной разведки начинало подозревать о существовании среди высшего руководства ЮНА некого плана государственного переворота, что нашло своё отражение в полученном советским военным атташе в Белграде срочном задании проверить эти (не подтвердившиеся) сведения[2384].