Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

Обсуждения внешнеполитической стратегии Варшавского пакта при активном участии Болгарии и Румынии проходило на фоне серьезных изменений в политической и оборонных областях другой коммунистической страны региона – Югославии. Параллельно с усилением присутствия военных в высших партийных и государственных органах, а также с попытками централизации оборонных структур в рамках федеральной системы управления, в политическом отношении новые власти СФРЮ развернули кампанию по противодействию любым попыткам, как с Запада, так и с Востока подорвать внутриполитическое положение в стране[2473]. На состоявшемся 12 июня 1980 г. в Белграде XI Пленуме ЦК СКЮ эта тема была одной из главных, а осуждение концепции «ограниченного суверенитета» и заявления о неприемлемости «военной интервенции» (что отметили также и зарубежные аналитики) являлись явным предупреждением в адрес СССР[2474]. Новое коллективное руководство в Белграде продолжало делать ставку, как и во времена покойного основателя Югославии, на усиление позиций СФРЮ в Движении неприсоединения и продолжение внешнеполитического курса «равного удаления» от двух сверхдержав[2475]. В свою очередь, военный истеблишмент Югославии постепенно усиливал свой контроль над системой государственного управления, и, судя по всему, все увеличивавшееся присутствие представителей генералитета, а также старших офицеров в партийных, государственных и общественно-политических структурах, являлось демонстрацией желания военных получить «причитавшуюся» им часть политической власти. Однако, как отмечали эксперты американского разведывательного сообщества, «имеющее опыт и консолидированное военное руководство под жёстким контролем Н. Любичича было на своём месте в переходный послетитовский период. Но это поколение военных руководителей может остаться [на своих местах] на протяжении последующих пяти лет или около того»[2476]. В основе общественно-политических воззрений военного истеблишмента ЮНА была его приверженность идее территориальной целостности и национального суверенитета страны и необходимости укрепления обороноспособности страны как против угрозы со стороны Восточного, так и Западного блоков.

Последовавшие в июне – августе 1980 г. попытки югославской стороны улучшить отношения с Тираной были затруднены продолжавшей сохраняться позицией Ходжи, требовавшего от Белграда «признания ошибок» в отношении Албании. Параллельно с этим, однако, албанская сторона продолжала укреплять экономические и культурные связи с СФРЮ, что нашло своё отражение в увеличении товарооборота между двумя странами и количестве делегаций по культурной и научной линиям. Власти Югославии отмечали в этой связи возросшее количество случаев распространения агитационных антиюгославских материалов в Косово и в местах компактного проживания албанцев в других регионах страны. С югославской стороны делались примирительные заявления и даже ссылки на готовность Албании оказать помощь Югославии в случае иностранного нападения на неё[2477].

Любое ослабление политических режимов в государствах Восточного блока влияло в условиях начала 80-х гг. XX в. на его обороноспособность. Поэтому социально-политический и экономический кризис в Польше конца лета – начала осени 1980 г. рассматривался как на Западе, так и на Востоке с точки зрения возможных последствий для общей военно-политической ситуации в Европе.