Балканы. Красный рассвет

Правда, кому-то счастье, а кому-то не совсем. Болгарская царица Джованна Савойская очень переживала за брата, в настоящий момент вместе с другими итальянцами претерпевавшего в России злосчастные приключения. Простор для отступления у итальянской армии был раза в два больше, чем у венгерской, и подчиненные принцу Умберто войска в своем анабазисе еще не дошли до той стенки, дальше которой хода просто нет. Собственно, никто даже и не знал, что там и как. О ликвидации окруженной итальянской группировки Совинформбюро пока не сообщало, но связи с итальянской экспедиционной армией не было уже неделю. В связи с этим испереживалось как королевское семейство в Риме (где у принца были отец, мать и жена с детьми), так и его замужние сестры. Как-никак единственный брат на весь их женский сестринский монастырь. Правда, никто из них не думал о том, что в этот момент чувствуют сестры, матери, жены и невесты итальянских солдат и офицеров, которых фашистско-королевский режим послал воевать с большевизмом за две тысячи километров от границ Италии. Очередная авантюра дуче завершилась крахом, но оплатить ее своими жизнями предстояло простым итальянцам.

И тут так совпало, что как раз накануне в гости к царице Джованне приехала ее старшая сестра Мафальда, которая была замужем за ландграфом Филиппом Гессенским, по совместительству обер-президентом (губернатором) провинции Гессен-Нассау. Сама Мафальда Эммануиловна женщиной была более чем приличной (Гитлер считал ее своим личным врагом и противницей войны), однако на ее муже клейма ставить было уже негде: член национал-социалистической партии (куда он вступил по убеждению), член охранных отрядов СА, личный друг Геринга, один из соучастников-исполнителей нацистской евгенической «Программы умерщвления Т-4»^[46], да и в качестве обер-президента Гессен-Нассау герр Филипп тоже не цветочки собирал. Крепил всеми силами обороноспособность Рейха и боролся с его врагами. Но это так, к слову.

Причина сестринского визита Мафальды к Джованне была проста. С самого начала наступления армии большевиков на Восточном Фронте бомбардировщики Ту-22М3 авиагруппы Экспедиционных сил и бомбовозы Ту-95, поставленные в Авиацию Дальнего Действия РККА, будто с цепи сорвались – они принялись совершать налеты на транспортную и промышленную инфраструктуру Германии. Таких бомбардировщиков по эту сторону Врат было немного, но они использовали систему автоматического бомбометания «Гефест» и с невероятной точностью кидались бомбами неприятно крупного калибра или высыпали на объект, подлежащий разрушению, целый град «пятисоток». Один налет – и авиационный (или танковый) завод, разрушенный в щебень, на целый месяц прекратит производство, не говоря уже о том, что уцелевшим представителям администрации потребуется срочно найти замену убитым и искалеченным при налете рабочим, инженерам и техникам. Бомбили не только заводы, электростанции, мосты и военные объекты, в руины (точечно) превращались дворцы и особняки тех представителей германской элиты, которые делом и телом поддерживали нацистскую идеологию.

Вот Филипп Гессенский и забеспокоился насчет семьи. Решил отправить жену с детьми туда, где не бомбят. В Италию им тоже было нельзя. Молитвами дона Бени (Муссолини) по части бомбежек там творилось то же, что и в Германии, плюс значительно увеличилась активность партизан-гарибальдийцев, получивших подпитку оружием, боеприпасами и инструкторами. Теперь бывает и так, что несколько объединившихся отрядов захватывают целые городки и вершат в них суд и расправу. Зато на Болгарию, которая против СССР не воюет, бомбы не падают, даже напротив, эта страна превратилась в своего рода островок безопасности, тем более что после того памятного разговора Джованна сама приглашала сестер погостить в Евксинограде, пока в Европах все не утрясется.

Просто Мафальда приехала первой, следом за ней ждали самую старшую сестру Иоланду с тремя дочерьми и одним сыном, а также самую младшую, Марию Франческу, беременную на позднем сроке и со старшим сыном двух лет от роду. Звали погостить и тещу царя Бориса, итальянскую королеву Елену Черногорскую, но она наотрез отказалась уезжать из Рима, хотя дочерей выпроваживала в безопасное место со всей возможной решимостью. Мол, я уже старая, мое место рядом с мужем, а вы езжайте, вам еще жить и жить. Помимо сестер жены, в Евксиноград приехали сестры Бориса и Кирилла: незамужняя и бездетная Евдокия (старшая) и обремененная пятью детьми Надежда (младшая). Причем старшему сыну Надежды Фердинанду Ойгену Вюртенбергскому в апреле стукнуло семнадцать лет, и в связи со слухами об очередном снижении призывного возраста его могли не пропустить через границу.