– Жабы в теплые края не полетят, а вот Болгария четко, как один человек, сторону в войне сменит, – ответил полковник Мальцев, – и это тоже опыт нашего времени. Царь подпишет указ, смещающий нынешних министров и назначающий новых. Потом преданные ему военные, авторитетные в столичном гарнизоне, попросят господ Михова и Филова проследовать в уютные тюремные камеры, уступая свои места и должности сторонникам альянса с Советским Союзом и Россией. Уже через полчаса, даже ничего не заметив, государственная машина Болгарии начнет работать в новых интересах. Одновременно в портах Болгарии высадятся три советские армии, которые, не теряя ни минуты, начнут выдвигаться на сербо-болгарскую, румыно-болгарскую и греко-болгарскую границу…
– Теперь все понятно, – сухо кивнул Арсо Йованович, – вы рассчитываете поставить таким ходом Румынию в положение «в два огня», в результате чего она прекратит сопротивление и выйдет из войны. А после этого ваши войска действительно смогут в кратчайшие сроки вступить на территорию Югославии, потому что болгарская армия сопротивления вам не окажет, а у немцев в Македонии сил совсем немного, ибо основную работу там за них делала как раз болгарская армия. Ну что же – болгарам не впервой проделывать такие штуки и бить в спину; единственное, что нас радует – это то, что жертвой их коварства в кои-то веки станем не мы, а немцы. Только здесь, у нас в Сербии, болгарских солдат не надо, а то народ просто не поймет такого поворота событий.
– В Югославии бок о бок с советскими солдатами будет воевать только югославская народно-освободительная армия, и больше никто другой, – сказал генерал Бирюзов. – Болгарским солдатам работа по специальности найдется в другом месте.
– Ну, если так, товарищ Бирюзов, – сказал Арсо Йованович, вставая, – тогда все в порядке. Вы должны меня извинить, мне надо немедленно идти, чтобы отдать все необходимые указания. Надо торопиться, ибо Македония – это довольно отдаленный театр военных действий, и если приказ не передать немедленно, то он может и не успеть.
20 мая 1942 года, утро. Брянская область, райцентр Сураж, экстерриториальный пункт дислокации тыловых подразделений экспедиционных сил, военный госпиталь.
Паулина Липсиус, бывшая проститутка, а ныне сиделка-переводчица при Иштван Хорти.
Я очень горжусь собой. Мой русский, я бы сказала, совершенен. Остался только легкий акцент, да и то он заметен лишь в те моменты, когда я волнуюсь. Это все благодаря фройляйн Марин. Она была моим первым учителем. Старалась, разговаривала со мной, начиная с самого простого; в ней просто был какой-то азарт научить меня… И вообще, она изначально относилась ко мне по-особенному. Я бережно храню тот самоучитель русского языка, что она подарила мне – эта книжка, уже изрядно затрепанная, для меня что-то вроде талисмана. Книжка вообще с юмором. В ней, на сто пятьдесят третьей странице, есть картинка-упражнение, изображающая признание в любви: мужчину протягивает женщине букет. Под картинкой – строчки, в которые нужно было карандашом вписать предполагаемый диалог между этими двумя. Чем эта картинка привлекла мое внимание: изображенная фрау была удивительно похожа на фройляйн Марину (мужчина же был нарисован со спины). Я долго смотрела на картинку, изумляясь сходству, и как-то сам собой в моей голове тут же сложился довольно ладный диалог на русском языке, который я тут же и записала:
«Дорогая Марин! Вы самая прекрасная женщина! Это цветы для вас…»
«О, какая прелесть! Спасибо, Коля! Я очень люблю розы!»
«А вместе с этим букетом примите мое признание. Я вас люблю, Марин! Выходите за меня замуж!»
«Ах, как это неожиданно… Но я хочу сказать, что тоже люблю вас, Коля!»
«О, я так счастлив! Выйдите ли вы за меня замуж, Марин?»
«Конечно, Коля, я с радостью выйду за вас замуж! Ведь я тоже люблю вас!»
«Я рад это слышать! (чмок-чмок) Хотите ли вы иметь детей, Марин?»
«О да, конечно!»
«А сколько детей вы хотели бы иметь?»
«Двух или трех.»
«Очень хорошо! Я совсем не против.»
Словом, я просто увлеклась и остановилась только тогда, когда строчки для вписывания диалога закончились. Естественно, впоследствии я собиралась отредактировать диалог, заменив имена; но тогда я не смогла преодолеть желание написать именно так – это было что-то типа озорства. Отношения фройляйн Марин с герром Шульцем были очевидны для всех. И я от души желала этим двоим счастья. Он – образованный молодой человек из хорошей дворянской семьи, она – дочь генерала, и, кроме того, сильная, целеустремленная особа, а следовательно, подходящая для него партия.