Балкарские и карачаевские сказки

Едут, едут… Доехали до того кургана, на котором стоял дальнозоркий и рассматривал всё вокруг.

— Ну, спасибо, друзья! — сказал дальнозоркий. — Я сделал для вас что мог. Теперь я останусь на своём кургане, буду рассматривать, что происходит в дальних краях.

Остальные поехали дальше. Ехали, ехали… Доехали они до того места, где скороход с жерновами на ногах пас хищных птиц.

— Спасибо тебе, славный наездник, — сказал скороход, — что ты доверил мне и я смог обогнать ту колдунью. Давно я слышал об этой бабе-яге, а где она живёт, не знал. Желаю тебе счастья с молодой женой. Счастливого пути всем! Я останусь здесь — все мои орлы и соколы разбрелись, разлетелись. Мне надо собрать их.

Молодой джигит привёз красавицу в свой аул и устроил там семидневный пир, стали они жить да поживать счастливо и благополучно.

МЛАДШИЙ БРАТ АБОКОВЫХ

Давным-давно, говорят, жили на свете шесть братьев Абоковых. Пять старших были смелые джигиты, а шестой — смирный да тихий. Кроме своих шести сыновей, воспитал их отец ещё и приёмыша — осиротевшего сына одного князя, бия.

Пятеро старших братьев славились своей храбростью. Они бесстрашно сражались со злыми чудищами-эмегенами, которые не давали покоя народу той страны: угоняли скот, пожирали людей и держали всех в постоянном страхе. А смелые братья выходили против них, отнимали награбленное добро и возвращали людям… Но эмегены были коварные и сильные противники. Одного за другим убили они пятерых братьев. Остались в живых только младший брат — скромный мальчик, которого почему-то считали дурачком, да приёмыш — сын бия.

Старик отец вскоре умер — не смог пережить такого горя, а сын бия привёл в дом жену, и возненавидела молодая невестка младшего сына старика лютой ненавистью.

— Видеть его не могу! Девай его куда хочешь, — твердит она мужу с утра до вечера.

И вот связали муж с женой младшего и бросили в глубокую яму, а соседям сказали: пропал, мол, наш младший. Где искать, не знаем.

Соседи любили младшего брата за доброту и приветливость. Долго они разыскивали его, да так и не смогли отыскать. Но злой невестке и этого было мало. Думала она, думала и заставила мужа тёмной ночью вытащить младшего из ямы и отвезти в дремучий лес. Посадил его сын бия на клячу, сам сел на доброго скакуна и завёз его в такой дремучий лес, куда нога человеческая не ступала.

— Подожди меня здесь, скоро я вернусь, — сказал он ему, а сам ударил коня плетью и был таков.

Много ли времени прошло, мало ли, решил сын бия съездить в лес, посмотреть — жив ли ещё младший сын старика или его уже волки съели? Прискакал в ту самую глушь, на то самое место, где оставил младшего, и что ж видит? Сидит младший брат на траве жив-здоров, рядом с ним лежит мешок — артмак, — и кляча тут же пасётся.

Когда младший увидел приёмыша, он поднял артмак и взвалил его на спину своей лошади. Пошатнулась лошадь и упала.

— Видишь, брат мой, какого коня ты мне дал. Этой кляче даже артмак не под силу. Как же ей меня носить?..

А потом достал младший из артмака богатую одежду, саблю и кинжал, оправленный в золото, оделся, снарядился и превратился в славного джигита. После этого вынул он из артмака колокольчик, позвонил, и примчался к нему осёдланный голубой скакун небывалой красоты.

Стоял приёмыш, молчал от удивления, а потом соврал:

— Я за тобой приехал, поедем домой.

— Что ж, садись, брат, на своего коня, а я на своего, — говорит младший. — Только кто из нас впереди будет, а кто сзади?

— Езжай ты первым, — ответил приёмыш.

И тронулись они в путь. Скакун младшего мчался словно огонь, лошадь приёмыша едва поспевала за ним.

Так ехали они долго, и, что ни день, встречались им табуны коней.

— Давай, братец, угоним этот табун! — говорил сын бия, как только видел какой-либо табун.

Но младший одно отвечал:

— Нельзя нам этих лошадей трогать… Я здесь бывал, знаю, чьи они. Угнать их — всё равно что у слабой женщины кукурузную лепёшку отнять.

А заехали они между тем уже далеко-далеко.

Встретился наконец братьям зелёный луг, на котором паслись кони красоты невиданной.

— Вот этот табун мы можем угнать, — сказал младший. Вытащил он из своего артмака аркан и направился к табуну.

Не успели они подъехать поближе, как вырвался из табуна жеребец и поскакал прочь. Однако джигит не зевал: метнул аркан и поймал жеребца. Подвёл его к брату и спрашивает:

— Чего хочешь: табун гнать или жеребца вести?

— Поведу жеребца, — сказал сын бия.

— Ну веди. Да держи крепко, не то в беду попадём.

— Буду держать.

Отдал младший свою добычу приёмышу в руки, а сам табун погнал. Но тот не сумел удержать жеребца — ускакал он прочь.

— Что ж ты сделал? — говорит младший. — Теперь прилетит сюда на этом жеребце эмеген! Это его табун… Ну, делать нечего. Только не вздумай окрикнуть меня по имени. Эмеген не должен знать, что я младший из Абоковых. А когда мы биться начнём, ты поймай жеребца, да смотри опять не выпусти.

— Валлах, уж теперь не выпущу! — поклялся бийский сын.

Собрали они табун, тронулись в путь. К вечеру показалось вдали большое белое облако.

— Оглянись и скажи, что увидишь, — велел младший бийскому сыну.