Балкарские и карачаевские сказки

— Злодей, рождённый от собаки, как посмел ты угнать мой табун! Я прикончу тебя одним ударом.

Домай был метким стрелком и спокойно отвечает:

— Ну что ж, давай сражаться.

— Как мы будем сражаться: бороться или стреляться? — спросил эмеген.

— Борются только мальчишки. А мы с тобой будем пускать друг в друга стрелы.

Пустил эмеген стрелу — она едва задела Домая. Пустил стрелу Домай — и попала она прямо в единственный глаз эмегена. А ведь известно, что эмегена можно убить только тогда, когда попадёшь в его глаз.

Свалился эмеген на землю, а Домай слез со своего коня, пересел на коня эмегена и поскакал догонять Тоймаза.

Между тем Тоймаз гнал табун к своему аулу. Он надеялся, что эмеген одолеет Домая и вся богатая добыча достанется ему.

Но вскоре услышал он цокот копыт; видит — догоняет его Домай.

Погнали они табун вдвоём. К вечеру остановились в каком-то ущелье. Увидели неподалёку заброшенный кош и решили заночевать в нём.

— Пойди, Домай, собери сухого хворосту, а я покараулю табун, — говорит Тоймаз.

Пошёл Домай за хворостом, а Тоймаз, оказывается, задумал недоброе: он угнал табун да заодно ещё и лошадь Домая.

Вернулся Домай, видит — кош пустой.

Что делать? Развёл Домай в коше костёр, поужинал тем, что припас на дорогу, и решил лечь спать. Нашёл он в углу коша плетёную сапетку — кюф, улёгся на солому и задремал.

Вдруг слышит — вошёл кто-то в кош. Приоткрыл Домай один глаз, видит — огромный рыжий медведь уселся у очага. Через некоторое время пришёл волк, а за ним — лиса.

Уселись звери у очага, начали рассказывать о своём житье-бытье.

Первым заговорил медведь, обращаясь к волку:

— Давно я не видел тебя, серый. Как тебе живётся?

— Живу я хорошо, каждый день съедаю жирного барашка.

— А как это тебе удаётся?

— Неподалёку от моей норы пасёт отару чабан, слепой на один глаз. Подкрадусь я к отаре со стороны слепого глаза и утащу овцу, а он ничего и не заметит.

— А как ты живёшь, рыжая?

— Я ещё лучше. Долго жила я в одной пещере, и вот однажды пришли туда мастера, спрятали золотые вещи, которые хотел отнять князь. Вот теперь я вытаскиваю по одной и покупаю на них всё, что хочу.

— Расскажи-ка, косолапый, чем ты промышляешь. Очень уж ты справный стал! — сказала теперь лиса, обращаясь к медведю.

— Почему же мне не быть справным — каждый день съедаю я улей мёду! Недалеко от моей пещеры находится пасека. Старик пасечник слеп на левый глаз и глух на левое ухо. Вот и уношу я у него каждый раз по улью.

Долго ещё говорили звери о своём житье-бытье, а потом задремали у костра.

Вскоре настало утро, и ушли звери из коша.

Решил Домай проверить, правду ли они говорили, — он ведь слышал их разговор с начала и до конца!

Как только показалось солнышко из-за гор, Домай вышел из коша и направился к пастуху.

— Пусть умножатся твои отары! — приветствовал он пастуха. — Скажи, не пропадают ли у тебя овцы, не тревожат ли тебя звери?

— Звери-то не тревожат, — отвечал пастух, — а вот неизвестно, куда каждый день пропадает овца. Ума не приложу, куда она девается? Если бы кто помог мне поймать вора, я не пожалел бы для него сотни овец!

— Так знай же, что повадился к твоей отаре волк! Он подкрадывается со стороны твоего слепого глаза и каждый раз уносит овцу.

Обрадовался пастух, поблагодарил Домая и в тот же день выследил волка. Когда волк был уже совсем близко от стада, выстрелил пастух и ранил волка. Едва унёс тот ноги.

Благодарный пастух отдал Домаю сто овец.

Пригнал их Домай к старику пасечнику.

— Пусть будут твои ульи всегда полны мёду! — приветствовал он старика.

— Будь гостем, добрый человек! — приветливо встретил пасечник Домая, угостил его свежим мёдом.

Разговорились они.

— Скажи, не пропадают ли у тебя ульи, не тревожат ли тебя звери? — спросил Домай.

— Звери-то не тревожат, — отвечал пасечник, — а вот неизвестно, куда каждый раз пропадает один улей с мёдом. Ума не приложу, куда он девается! Если бы кто помог мне поймать вора, я не пожалел бы для него и ста ульев!

— Так знай же, что повадился к тебе на пасеку медведь. Он подкрадывается с левой стороны и уносит улей.

Обрадовался пасечник, поблагодарил Домая и в тот же день выследил медведя. Подпустил он медведя совсем близко — на ружейный выстрел — и ранил его. Едва унёс медведь ноги.

Благодарный пасечник дал Домаю сто ульев да ещё длинную арбу, чтобы он смог их увезти.

Теперь отправился Домай в пещеру, где жила лиса. Забрал Домай все деньги и драгоценности, что были в пещере, и отправился домой.

Приехал он в свой аул на арбе, полной ульев, а за телегой шла сотня овец.

Удивились жители аула, когда увидели Домая живым и здоровым, — Тоймаз ведь сказал им, что погиб Домай в схватке с эмегеном!

Поняли люди, как коварно поступил Тоймаз с Домаем, пошли и отобрали у него табун, угнанный у эмегена. Домай не взял себе из этого табуна ни одного коня — всех до одного раздал беднякам аула. Да ещё одарил он всех бедняков драгоценностями.

А Тоймаз ходил по аулу не поднимая головы — презирали его все за то, что предал он человека.

Однажды пришёл Тоймаз к Домаю и говорит: