Баллада о краденой памяти

— Так вот, Страж, что ты можешь сделать для меня, кроме нашего милого разговора?

Долгое молчание, после — то ли вопрос, то ли утверждение:

«— То, что необходимо».

— Так сделай необходимое! — рискнул принять за утверждение мыслефразу Стража демон, и тотчас же оглох от мгновенно прокатившегося непередаваемого рева.

Твердь больно ударила по пяткам, затем он долгое мгновение висел в воздухе, нет, в океане ярчайшего белого света. По стеклу оплавленного круга протянулась черная сеть трещин, ночь обернулась днем, и тут его подхватила и отшвырнула далеко назад ударная волна. Кувыркаясь в воздухе, демон сгруппировался в комок, и тут его кубарем покатило по самому краю круга, вышвырнув в шелестящий песок. Он расслабился, откинувшись на промерзший песок, глядя на рвущуюся к небесам ослепительную огненную реку. Ее языки на миг высветили сверкающие ртутным блеском диски высоко вверху и жадно поглотили их. И еще порцию. И еще, и еще… Казалось, это никогда не кончится, но последние еще более свирепые светила на месте последних идущих к планете дисков погасли, и пламя вернулось в свое обычное состояние. Сейчас столб Башни Силы казался еле горящим огненным язычком. Демон услышал мыслеголос оружия:

«Необходимое сделано. Живи дальше, живой». — и почувствовал, как контакт прервался…

41. Сектор 760

Сиигара выпала изо рта Дэвида, когда в визоре его Катти Сарк, во главе бразелонской эскадры на околосветовой скорости несущейся напролом сквозь космический щебень для уже безнадежного перехвата Третьего Флота замерцало вместо «Дистанция до цели…» «Цель уничтожена». Дэвид с хлопаньем откупорил банку пива и не обращая внимания на коптящую у самого лица сигару, обалдело спросил:

— Это кто же их? Это кто же у нас тут по закоулкам-то шурует, через скандибобер туды поперек брашпиля в новелл-нетворка бубен на двухстах бодах его бабушку, в макинтош его с эпплами трижды писюку мать, пудовый хард-драйв ему в форточку?

— Неизвестная установка с планеты… Сейчас, — звонкий голосок корабля замялся, и Катти мастерски изобразила шорох и шелест лихорадочно перебираемых бумаг. Шелест утих, и ее серебристый голосок растерянно сообщил:

— Но Дэви, по Генеральной Лоции этой вселенной здесь звезда Иммиа с кольцами всякого мусора, и никаких планет! А планеты-то вот они, прямо перед носом…

— Тогда — по тормозам! — скомандовал Дэв, почесывая удивительно гибкой рукой где-то ниже лопаток:

— Это ж как понимать, мать их, галактографов, в коляску, фотон с пи-мезоном, через сказевый интерфейс, контроль четности да мультисинком поганым по рылам? Да ведь это ж скандал не хуже того разу, когда эти билляди мне вместо лоции подсунули полный комплект пикантных картинок, тридцать два бронзовых бюста Павлика Морозова им в Майкрософта дышло?! Сколько тут до Террис?

— Два и шесть восемь, чуть менее трех миллионов световых лет. Соседняя галактика, Дэви, это совсем рядом. Вон она, красавица, мерцает!

— Хестомать тудэй! — непонятно по-каковски выругался Дэвид, — Это ж на пороге дома гейтс знает что творится! Ох, Катюшенька, кажется, я уже разозлился. Так. Отдыхаем, то есть всем — по квартирам, залечим убиенных и будем разбираться. Под носом сплошная майкрософтина какая-то, а мы как дети малые в войну играем.

Дэвид Эдвин Ли некоторое время сосредоточенно дымил и опустошал одну за другой пивные банки, и вдруг задумчиво пробормотал:

— Неизвестная установка, хмм… А давненько я не пополнял свою коллекцию оружия, да, Катюша? Да еще эвон какое мощное, прям как Мечи Власти нашего пропавшего султана Эн Ди-бея.

Дэвид переместил руку под пиджаком на другую сторону спины и снова раздумчиво почесал:

— Да, а энтый самый закоулок на предмет означенного султана никто, верно, не догадался проверить?

Поморщился и отмахнулся:

— Впрочем, если он и там, то ему уже ничего не угрожает. Мечи ведь наверняка с ним, да даже если и нет…

Взмахнул рукой:

— Да! Конечно, велик соблазн распотрошить эту хреновину сразу сейчас, но пусть все идет своим чередом. Мы ж теперь в чинах, и потому горячку пороть нам не положено. И дома, в Иллинойсе, уже давно ждуть-пождуть… И еще подождуть! Я ж молодой, глупый, мне нагуляться надо! Эхх, а где это атрибуты моей загадочной как бы славянской души?! А где это мои балалаечка с водочкой?

Почесал под мышкой и опустил руку:

— Назад, на Землю, Катюшка! Я по бабцам пройдусь.

Под выписывающие плавные эволюции пальцы Дэвида Эдвина Ли подплыла литровая бутылка водки «Прощание Славянки», а под мышку ласково протиснулся гриф балалайки работы довольно извесного мастера Страдивари.

— А не посмотреть ли на пожар Рима вместе с этим, как бишь его, Борджиа, что ли? Потом немного попою и пойду доить корову с козой.

Хрюкнул:

— «В колледж поступай!» Да чо я в том колледже не видел? Голову забивать разной терранской биллятиной, гейтса с два там что путное! Даешь Рим!