Баллада о краденой памяти

Дэвид мгновенно сменил свой клетчатый костюм на тогу, глотнул прямо из горла бутыли, передернулся и перехватив лязгнувшую металлом балалайку наизготовку, как короткоствольный скорчер, шагнул в предрассветный Рим до Рождества Христова, тихонько, проникновенно напевая: «Эйн-цвей, эйн-цвей, мы идем по Африке! Пыль, пыль, пыль, пыль от шагающих сапог»…

42. Хонар-3

Демон объявился под утро, основательно пощипанный, но живой и веселый. Однако его улыбка полиняла до кривой ухмылки, а вскоре и вовсе исчезла, когда Архиерей показал ему тело Хови, насаженное ударной волной на острый пик развалин.

— Как это было?

Архиерей смущенно кашлянул, опустил глаза:

— Мы знаем, что здесь иногда происходят странные вещи. И тогда одно спасение — охватив голову руками, валиться на брюхо где стоял головой к Башне. Мы сидели, грелись, а она все стояла и вглядывалась: не идешь ли ты? Она и увидела, что там началось. Ну, нам-то она крикнула, а сама, видать, то ли не успела, то ли не захотела. Вот ее и швырнуло. Мы уж думали, что и ты тоже. Утром хотели отыскать да и похоронить вас вместе. Как ты уцелел?

— Не знаю, — пожал плечами демон, — Случайно. Лет сто я так не кувыркался.

Втроем они сняли тело девушки, спеленали его в тугой матерчатый сверток, зашнуровали в погребальный кокон, который был, оказывается, у каждого из них. Демон вынул свой, развернул, подержал в руках:

— Так вот что она поспешила купить…

Свернул обратно. Архиерей положил руку ему на плечо:

— Я смотрю, ты обиделся? Зря. Она немного поспешила, поскольку, видно, не была уверена, что ты останешься жить после Хонара. И хотела, уж если ты умрешь, похоронить как шарани. Ну а если бы ты остался жить — так это тебе положено всегда иметь с собой. Шарани не бросают мертвецов где попало. И готовы умереть всегда, в любой момент, когда это потребуется. Поэтому наши противники и уважают нас. Не упрекай ее.

— Мне нечем ее попрекать. Да я и не хочу попрекать. Я понимаю, — сказал демон, беря на плечо тугой кокон, — Но ведь ты был рожден не в Пустыне, это мне Рик сказал. И ты как-то стал шарани?

— Да. Я сумел им стать, — сухо подтвердил бандит, — И помолчи. Скажи напоследок — ты бы стал оплакивать эту девушку?

Демон молчал несколько шагов, потом отрывисто кивнул:

— Да, я буду ее оплакивать. Ведь она хотела, чтобы я жил как мужчина и умер, как мужчина.

— Достаточно слов, — необычно мягко сказала жена Архиерея, — Мы поняли.

Остаток пути до окраины разрушенного города они прошли молча. На подступах к лагерю их радостно приветствовал вор, отправившийся им навстречу раньше восхода солнца. Увидев, что возвращаются только трое, он умолк, помрачнел и поспешил подставить плечо.

Похоронный обряд оказался недолог. Невдалеке от Хонара, в песчаных дюнах, среди торчащих из леска шестов с выгоревшими от солнца лоскутками на концах, Архиерей и демон быстро вырыли в мягком песке глубокую яму, посадили на складной стул зашнурованную в кокон покойницу, расположили в ногах ее небогатый кухонный скарб, немного пищи и воду с вином в ее флягах, положили по левую руку ее оружие. Архиерей взял новый, только вчера купленный ею голах — платок замужней женщины с прорезью для глаз, сейчас черно-бурый от засохшей крови, привязал его к концу шеста от шатра, утвердил за спиной покойной и кинув последний оценивающий взгляд, начал засыпать могилу.

Вечером, в шатре вождя, демон увидел все те же лица. Кроме Хови. Они снова сидели за тем же столом, в молчании ужиная. Наконец, вождь счел, что от печали по умершей можно перейти к делам. Он повернулся к Архиерею:

— Так что там случилось?

Коротко рассказав о ночном происшествии и гибели Хови, Архиерей закончил:

— Конечно, я пока еще не знаю, к каким результатам это приведет.

Кивком указал на уставившегося в пламя, бледного, как снег, юношу:

— Но возможно, скоро мы их узнаем.

Хранитель улыбнулся и медленно кивнул:

— Это так. Я помогаю ему.

С княжной произошло странное. Она сидела в прекрасной библиотеке Белого Барона, перебирая старинные книги, когда ощутила молчаливый зов. Она торопливо поднялась в спальню, закрыла дверь и взяла кристалл.

Почти сразу же в искрящемся магическом зеркале она увидела своего человека. Он нервно усмехнулся:

— А вы там неплохо живете, моя госпожа!

Этли поняла, что вор вызвал каким-то образом ее на связь. Она недоверчиво потрясла головой:

— Как ты смог это сделать?

— Очень нужно было, моя госпожа. Как ты помнишь, я уже очень давно не получал от тебя никаких посланий. Нужны твои распоряжения, госпожа.

Этли кивнула:

— Хорошо. Жди, пока я не посмотрю и не решу, что вам делать. Но только не подглядывай за мной! Это же просто неприлично — подглядывать за девушкой!

Вор молча кивнул и прервал контакт.

— Я сделал это сам, — растерянно сообщил он кочевникам, Архиерею и демону, — Надо же, оказывается, это трудно, но возможно. Хмм… Ах да, вы же ждете новостей! Они не замедлят быть, но чуть позже. Мой вызов оказался неожиданным.

Он увидел разнообразную реакцию на свои слова: мудрое понимание хранителя, бесстрастный кивок демона, легкое раздражение вождя и ехидный прищур Архиерея.