Баллада о мошенниках

Вы все продолжаете пороть глупости, смеяться и говорить о самых разных вещах вроде криптозоологии, концепт-каров, жизни на других планетах, словом, все о том же.

Когда же наконец Рауль с моделькой дают понять, что хотели бы остаться одни, Мило обналичивает у него чек, и вы уходите вместе с Сабриной.

Провожая Мило, Рауль хлопает его по плечу:

– Давай, отымей разок и за меня тоже!

Вы прощаетесь, целуете друг друга в щеки, «Чао!», чмок сюда, чмок туда, «Созвонимся!», входите в лифт и спускаетесь.

Ты молчишь, а Мило достает бумажник и сует тебе ворох банкнот по сто лир.

Вопросительно смотришь на него.

– Твоя доля, – объясняет он.

– За что это? – недовольно интересуется Сабрина.

– За работу. Терпеть такого осла – это работа. И она должна быть вознаграждена, ты не считаешь?

Она хитро улыбается и спрашивает, прильнув к нему всем телом:

– А какова моя доля вознаграждения?

Мило останавливается в сантиметре от ее носа:

– А ты-то здесь при чем? – И шлепает ее по попке.

Она целует его и шепчет:

– Если что-нибудь подхватишь там, это уже твои проблемы, и не вздумай потом являться ко мне с претензиями…

Слава богу, лифт наконец открывается, а в голове у тебя звучит: «Антонио… я в Риме. Срочно позвони. Люблю тебя».

Глава пятая, где в качестве примера приводится история Джеймса Эддисона Ривиса, барона Аризонского и графа Колорадского, и рассказывается сон, назвать который можно так: Quadripedante putrem sonitu quatit ungula campum [36]

– Видите ли, ребята, вы хорошо сделали, что пришли ко мне. У вас неплохо получилось с фальшивым экстези… и со страховками – тоже молодцы… но много ли это вам приносит? А самое главное – надолго ли хватает?

Прозвище Гриссино и в самом деле не вяжется с тем, кто носит его и разговаривает сейчас с вами.

Тот самый человек, что так поспешно ретировался тогда из парка, вблизи оказался весьма привлекательным мужчиной с рыжевато-седой бородой, действительно похожим на слегка располневшего Иисуса Христа – такого, каким он мог бы выглядеть лет в пятьдесят[37].

Говорит Гриссино тоном несколько высокомерным, но в то же время приветливым, а острый взгляд его полон доброжелательности: светлые живые глаза излучают симпатию.

Вы пришли к нему домой, потратив сначала целый час на споры.

Кристина знать о нем ничего не желала, говорила, что замысел Большой А. принадлежит только вам и он тут совершенно ни при чем, и вообще – после того спектакля в парке Гриссино не внушает ей доверия как компаньон.

Но в результате верх взял Мило, причем быстро – он просто выложил главную козырную карту: уже столько лет вы носитесь с этим своим замыслом, но до сих пор ничего не сделали.

У Гриссино есть опыт, и он – родственник, поэтому компаньон полезный и надежный.

Аргумент Мило оказался самым весомым.

Гриссино живет в старом здании на виа Барбару.

Комнаты в квартире огромные, потолки высоченные, но весь дом пребывает в каком-то странном беспорядке.

По ковролину рассыпано повсюду множество разорванных книг, разодранных газет и журналов, битых футляров от CD и видеокассет.

Все вместе выглядит как результат некоего криптозоологического эксперимента, проведенного при помощи ЛСД и медведей.

Вы сидите в гостиной на большом белом диване.

Из всей мебели – лишь какой-то научно-фантастический телевизор и ломберный стол с четырьмя стульями.

Гриссино продолжает:

– Возьмите, к примеру, страховку. Эти ваши мошенничества с ДТП – лишь мелкое жульничество в сравнении с тем, как работал, например, Мартин Френкель[38], американец из штата Огайо, который теперь скрывается, прихватив с собой миллион долларов!

– Миллион? – переспрашивает Мило.

– То есть более двух тысяч миллиардов лир? – уточняешь ты.

– Совершенно верно, господа. И все это – благодаря фиктивному религиозному фонду, через который он скупал крупные страховые компании, после чего очищал кассу и исчезал. Френкель – самый разыскиваемый человек на свете. Но это не всё. Есть люди куда интереснее: даже Френкель не идет ни в какое сравнение с великим Джеймсом Эддисоном Ривисом[39]!

– С кем? – спрашиваешь ты.

– Его зовут Джеймс Эддисон Ривис, – повторяет Гриссино.

– И кто он такой? – интересуется Мило.

Гриссино возводит глаза к небу:

– Вот, именно об этом я и говорю – вам недостает культуры… А может, просто редко ходите в кино: по его истории в пятидесятые годы был снят интереснейший фильм с Винсентом Прайсом[40].

Кристина смущенно смотрит на тебя, и ты пожимаешь плечами, а Гриссино с воодушевлением продолжает:

– Джеймс Эддисон Ривис – самый великий человек, мощный прожектор, затмивший всех, кто был до него, и осветивший всех, кто пришел после!

– Нечто вроде пророка… – иронизируешь ты.

– Помолчи, приятель, – тотчас затыкает тебе рот Гриссино, – потому что и о них тоже многое можно было бы рассказать.

– Но когда же, наконец, мы будем обсуждать Большую А.? – прерывает его Мило.