Баллада о тамплиерах

Лука вытер пот со лба и потянулся к заветному ларцу. Коробочка на вид была проста: деревянная крышка, незамысловатый замочек. Внутри скрывались его драгоценные перья и кисточка. Но это была не единственная ценность, скрытая от любопытных глаз. Лука осторожно вынул и положил на стол пишущий инструмент. Затем лёгким движением надавил на дно коробочки, что-то щёлкнуло, и донышко приподнялось. В тайничке лежало несколько деревянных цилиндров–печатей. Он внимательно выбрал один из них, затем растопил красный воск и поставил оттиск на лист. Пока горячая масса застывала, спешно прибрал всё на место: перья и кисточку в ларец, ларец в нишу, книги на полку. Глубоко вздохнул и мысленно сам себя похвалил. Когда скрученный документ был опоясан тесьмой, он задул свечи, лёг на ложе, бережно прижимая свиток к сердцу, и стал благоговейно ждать полуночи, как и было велено.

В обители всё давно стихло, монах выждал ещё какое-то время и, неслышно ступая, вышел. Дело, которое ему было поручено, на первый взгляд, было несложным: взять в известном месте небольшой груз, погрузить его на телегу и вывезти в условленное место, где повозку перехватит другой человек. Вся важность поручения заключалась в вывозе ценностей Ордена Храма подальше от нового Папы Римского. Сделать это нужно было тайно; если всё откроется, то незадачливой грешной душе и преисподней будет недостаточно.

Вскоре, благополучно забрав груз, сокрытый в бочках, и погрузив его на тележку, Лука уже удалялся от обители. Ему предстояла долгая дорога. Осёл Везувий неторопливо вёз своего хозяина. Длинноухий вырос на винодельне, где никто никогда не торопился. Был лишь один способ заставить его бежать резво, но пока в этом не было необходимости.

Наконец монах въехал во двор прецептории. Видно, сама Пресвятая Дева Мария укрыла Луку своим покрывалом от всех невзгод. Во владениях тамплиеров за сохранность груза можно было не опасаться. В указанном месте он поставил телегу. На обоих бочонках стояло клеймо, гласившее, что это молодое вино – собственность католической церкви. Накрыв их дерюгой и привязав ослика у коновязи, Лука смело толкнул дверь, за которой, возможно, его ждал долгожданный ужин: белый козий сыр и свежий хлеб.

«Главное сейчас – не привлекать к себе внимания», – подумал монах.

Пока цистерцианец обустраивался, в прецепторию въехали ещё две повозки. Возница спрыгнул на землю и огляделся. Какое-то время он пристально таращился на оставленные на ночь телеги, размышляя о чём-то. Затем, надеясь меньше причинить хлопот другим путникам, с краю втиснул свои. Вытащив из мешка сено, дал лошадям. Осёл Луки заметно нервничал. Мужчина, подумав, оторвал клок травы и положил перед осликом, словно извиняясь за причинённое беспокойство. Затем осторожно, чтобы не разбудить спящих приятелей, залез под навес телеги и крепко уснул.

Ночь давно вступила в свои права. В углу кухни дремал слуга. Прямо за соседним столом, не доев свой ужин, уснул уставший странник. Лука вкушал свой хлеб в молчании, явно кого-то поджидая. Вскоре дверь отворилась, в полутёмное помещение вошел человек. Он был немолод, высок и рыжеволос. Лука разглядел алый крест на белых одеждах. Вошедший негромко попросил хлеба и вина. Сонный слуга молча поставил кувшин, завернул в тряпицу хлеб и снова погрузился в сон. Проходя мимо монаха, рыцарь незаметно положил монету на уголок стола. Это был условный знак. Лука ответил:

– Храни вас небеса, щедрый господин.

Тамплиер вышел за дверь и растворился в ночи. Наконец монах расслабился: миссия его завершена. Глотнул из кувшинчика, прислонился к стене и мгновенно заснул.

Повинуясь многолетней привычке, Лука проснулся рано. Осеннее солнце не торопилось вставать, чтобы согреть землю. Вспомнив вчерашние волнения, он заулыбался. Стараясь не скрипеть половицами, выбрался из-за стола и засеменил к двери, ведущей во двор. На крыльце он потянулся, осмотрелся и… ОСТОЛБЕНЕЛ.

Посреди двора стояла его повозка! Вокруг метались люди, бродячий цирк не мог выехать, исчезла одна из телег. Лука с ужасом подумал: «Что же тогда увёз храмовник?!»

Всё, что мог сделать монах в данной ситуации, это помчаться вдогонку за повозкой, навстречу огромным неприятностям.

«Что, неприятности? – хватаясь за голову, монах поминал всех святых, – настоящая беда!!!»

Лука тщетно дёргал за поводья, пытаясь сдвинуть Везувия с места. Животина упрямилась и вела себя беспокойно.

«Опять за своё! Показывает свой норов», – решил хозяин, зная скверную привычку своего осла.

Он забежал обратно в дом, осторожно вынул из ладони спящего путника кусок хлеба, обильно смочил остатками вина из кувшина и бросился назад. Пожевав ароматную булку, божья тварь бодренько двинулась со двора, потянув за собой повозку.

– Этот четвероногий разбойник пьёт, как тамплиер! – захохотал кто-то у Луки за спиной.

Но шутка показалась монаху неуместной.