Баллада о тамплиерах

У пологого берега рыцари остановились, дав лошадям необходимый отдых. Всадникам тоже не мешало поразмять ноги и немного отойти от седла. Пользуясь передышкой, богемец разделил между всеми оставшуюся снедь. Глядя на эти крохи, Милош с грустью признал, что запасы еды почти закончились.

Ещё с утра рыцари отметили, что сопровождаемый ими монах выглядел довольно бодро и уже не казался таким безумным. Ожидая интересных подробностей вчерашнего происшествия, любопытные юноши решили расспросить итальянца, а заодно и познакомиться. Брат цистерцианского монастыря представился Лукой. Поблагодарив храмовников за спасение, он ещё долго описывал, какой непростой путь привёл их на скалу. А каким же было его удивление, когда Рене рассказал, кого привёз рыжий тамплиер вместо бочонков!

– Не боязно ли вам, святой отец, одному путешествовать в такой глухомани? – поинтересовался Карл.

– А я и не один, – смело возразил Лука, тыча пальцем в небо, – со мной Бог и мой верный Везувий.

– Что за странное имя для скотины? – посмеялись рыцари над кличкой осла.

– Этот хвостатый упрямец давненько со мной. Братья дали ему это прозвище за буйный и непредсказуемый характер.

Вейлор не участвовал в общем разговоре, а, глядя по сторонам, думал:

«Всё, что происходило в моей жизни, было как-то схоже с этим местом. Люди, что встречались мне на пути, пережитые события – всё это двигалось вместе со мной по такой же дороге без перекрёстков. От начала всего до всеобщего конца. И я влекомым листом блуждаю в этом ровном потоке. Что если невозможно этого миновать, как ни старайся? Словно нить жизни соткана ещё до нашего рождения, и вьётся она до тех пор, пока нечто не оборвёт её раньше».

Юноша ещё был погружен в свои размышления, когда Милош окликнул спутников:

– Смотрите туда, чёрный дым! – в волнении закричал чех.

Повернув головы в том направлении, куда указывал богемец, все увидели, как густые клубы подымаются в небо.

– Нужно спешить, вдруг кто-то попал в беду, – подхватил Дамиен.

– Скорей, скорей.

– Чёрный дым, белый дым… в преисподней все сгорим… – рассеянно пробормотал Лука и саркастически подытожил, – у нас в Риме это редко заканчивается хорошо.

Всадники помчались во весь опор. Лука, подгоняя ослика, старался не отставать, боясь пропустить что-либо важное.

Деревянное городище на берегу реки, где полыхал пожар, оказалось монастырём. Толстые бревенчатые стены, опоясывающие его, были достаточно высоки, в четыре человеческих роста. Виднелась башня с колокольней. Весь путь, что проделали всадники по долине, неустанно звонил колокол, распугивая птиц. Кони летели, не щадя подков. Наконец добрались до места. Клубы дыма явно уменьшились, и звон прекратился.

У запертых монастырских ворот метался человек. Он громко возносил молитвы, обращая к небу чёрное от копоти лицо. Но на двух служителей обители, стоявших высоко на стене, не действовали мольбы погорельца. Из голубых покрасневших глаз хлынули слёзы. Страдалец не переставал скулить, вытирая щёки измазанными сажей лохмотьями.

Всадники не знали, что и подумать. Они спешились и стали наблюдать, пытаясь вникнуть в происходящее.

Юноша упал на колени.

– Не отлучайте меня, святые отцы! Помилосердствуйте! – выкрикивал он в отчаянии. – Отец наш небесный Сам одарил нас талантами. Использовать его дары – наша святая обязанность. В этом великий умысел его.

Но красивые речи нисколько не поколебали суровых наставников. В ответ со стены раздался громоподобный голос настоятеля:

– Тебя, tabula rasa, сам Люцифер к нам направил!

– Иудин сын! – выругался второй монах, швырнув в бедолагу каким-то овощем, да так метко, что плод, угодив прямо в лоб, треснул от удара и раскололся пополам. Парень взвыл и упал в придорожную грязь. Дело принимало уже комический оборот. Подоспевший Лука решил вмешаться, чтобы не доводить истинно верующих до греха.

– Святые отцы, чем же так провинился этот несчастный? Не объясните ли, братья, усталым путникам сей казус за кружкой пенного монастырского? Видит Бог, мы проделали долгий путь и нуждаемся в отдыхе и припасах.

Монахи открывать монастырские врата не торопились. Посовещавшись, две круглолицые физиономии снова свесились вниз.

– Этот недостойный тоже вначале предстал пред нами усталым путником, а сам ключи имеет от преисподней! – выкрикнули сверху.

Мужчины подошли ближе. Пока Лука вёл переговоры, Милош стал расспрашивать юношу о случившемся. Мальчишка, наречённый при рождении Константином, наспех обтёр рукавом лицо, оставив грязные разводы, и начал свой рассказ.

Жадный до знаний, ушёл он из отчего дома, много ходил пешком от библиотеки к библиотеке, от монастыря к монастырю.

Тут же всем бросились в глаза его босые ноги.

– Хотел познать, в какой же науке пригодится моё рвение, – шмыгая носом, продолжал он свою историю. – Из университета я сам ушел. Непригоден был ни к богословию, ни к праву, ни к медицине. Я так и не понял, как можно заниматься наукой в теории, когда на практике она такая занимательная? А из этого монастыря меня только что прогнали.

– Что же ты такого сделал, младо? – участливо спросил чех.