Баллада о тамплиерах

– Спаслись немногие. Те, кому удалось уцелеть, двинулись на восток. Когда перешли Рейн, путь нам преградили германцы, их было много, слишком много. Они явно ждали нас, мы попали им прямо в лапы… Я вырвался, остальным братьям не повезло… Пробирался пешком, лишь бы подальше, хоть до самого края земли. Потом оставил знаки на дороге.

– Их оставил ты? – переспросил Дамиен.

Храмовник молча кивнул.

– Я подумал, если не смогу помочь, так хоть кого-нибудь предупрежу.

Дамиен перебил его:

– А приказ! Какой у тебя был приказ?

– Нет больше никаких приказов, брат. Их больше некому отдавать. Они схватили всех разом… Всех! – его затрясло, как в лихорадке. – Храмовникам отныне нет больше места ни на чьей земле, ни в собственном доме, ни в церкви.

Незнакомец покачнулся и медленно опустился на пол.

Друзья изумлённо переглянулись:

– Этого просто не может быть!

– Но хоть кто-нибудь пришел на помощь?

– Кто осмелился такое сотворить? – вскричали они в один голос и обернулись к тамплиеру в черном монашеском одеянии, чтобы услышать ответ, но вопрос так и повис в воздухе.

Рыцарь был м ё р т в…

Дождь внезапно прекратился.

В шуме ветра послышалось лошадиное ржание. Храмовники, сидящие у костра, насторожились. За ветвями со стороны дороги показались знакомые силуэты. Это Дамиен и Вейлор возвращались к остальным. Дамиен вёл своего коня под уздцы, на седло было взвалено тело.

Молодые люди рассказали о неожиданной встрече в часовне. О том, что успел сообщить тамплиер, оставивший своё послание на дороге. Поведали, от чего он бежал в эти земли.

Никто не поверил ни единому слову, но не оттого, что сочли их ложью: никого не устраивала такая правда.

Дамиен послал за пленником со словами:

– Приведите эту собаку сюда!

Все понимали, что устроивший засаду на дороге мог бы что-то прояснить. Рене спешно приволок связанного пленника, втолкнув его в круг разгорячённых людей. Споткнувшись, тот повалился на мокрую землю.

– Не дёргайся! – рявкнул тамплиер, стаскивая мешок с его головы.

Пленённый от страха извивался и брыкался, как ужаленный, желая освободиться от тугих пут.

Бургундец нагнулся и двинул кулаком ему в челюсть. Человек затих, закрыв лицо связанными руками.

– Пой! – потребовал храмовник.

Понимая своё невыгодное положение, он всё же начал говорить, перемежая слова бранью. Все, замерев, слушали и ужасались тому, как рассказанное неизвестным рыцарем совпадало с тем, что вырывалось из этой злобной пасти.

Орден Храма застали врасплох. Улицы утопили в крови. Небеса не видели этого безумия из-за гари тысяч костров. Беда, что сродни чёрной смерти, волной прокатилась повсюду, заражая окрестные земли, повергая целые провинции в хаос. Атакующие безумцы, только выглядевшие, как люди, не сдерживали свой голод, проявляя звериную кровожадность. Их обуял азарт. С пеной у рта вассалы короля выкрикивали страшные приказы своим войскам. Тех, кто противостоял, сминали. Солдат не останавливали ни врата, ни рвы. Прорвав укрепления, они саранчой лезли на стены. И не было им числа.

Все земли тамплиеров враз поразил «пожар», аресты вспыхнули от одной искры повсюду. Орден Храма опорочили обвинениями в ереси, объявив вне закона божьего и человеческого. С разрешённой вольностью, презирая людское равенство, пленённых сгоняли в живое стадо. Великий магистр Жак де Моле был схвачен вместе со своими рыцарями. Уцелевших никто бы не обвинил в везении.

Разъярённые «золотые лилии» целыми отрядами врывались в подвалы в надежде отыскать сокровища, воображая, как король щедро вознаградит их. Замок Тампль был разграблен и отдан на поругание черни.

Христианство не видело такого позора со времён нападения на Византию. В один чёрный день могущество обернулось горечью.

Тамплиеры были обречены.

– Безбожники! Запомните эту Пятницу! – без капли страха угрожал разбойник, веря в свою правоту.

Рыцари были в замешательстве, пытаясь обдумать услышанное. Один Рене, долго слушая оскорбительную речь, не раз порывался наброситься на пленника с кулаками. Эти слова стали последней каплей. Бургундец был просто взбешён!

– Я прикончу этого выродка! – хрипел он от гнева.

Казалось, наглеца мало заботила собственная участь, но, получив удар под дых, он угомонился. Вмешался Карл и еле оттащил друга.

– Оставь его, – настоял Дамиен, – позже решим, нужен ли он нам живым, а сейчас уберите с глаз этого стервятника! Не стоит говорить при нём.

Карл увёл пленника в сторону и привязал к дереву.

Храмовники собрались на свой капитул, нужно было решить, что же теперь делать. Если пленник сказал правду, то грядущее могло изменить всё как для них, так и для множества людей.

– Что за бесовские козни! Эти обвинения – неслыханная чушь! Как они посмели! – негодовал богемец.

Впервые их собрание было столь сумбурным, говорили все разом.

– Они лишились ума?!

– Так вероломно напасть!

– Что за западня?!… Неужели теперь некуда идти?! – тревожно вопрошал Рене.

– Что Филипп возомнил о себе? И почему Церковь на его стороне? – задавался вопросом Вейлор.